— Черта с два, — прорычал он шепотом и направился прямо к большому дому.
— Пошли вон, — пробормотала Джесси.
Громкие удары в дверь отпечатывались в ее спящем сознании. Стук в дверь становился все настойчивее. Девушка натянула подушку на голову. Дверь с грохотом распахнулась. Испуг вывел Джесси из полусонного состояния.
Она приподнялась на локте — сердце ее колотилось — и попыталась сосредоточиться.
— О! — Она плюхнулась на подушку, закрыла глаза и положила руку на грудь, ощущая, как бьется сердце. — Это всего лишь вы.
Хлопая ресницами, Джесси снова открыла глаза и бессознательно изо всех сил дернула простыню, чтобы прикрыть кружевную пижаму, в которой она спала.
— Вы?! Что вы делаете в моей комнате?
— Мы договорились на восемь. Я, может быть, только ковбой, но все-таки думаю, что заслужил хотя бы вежливый отказ, если вы решили изменить свои планы.
И тогда она вспомнила. Ее глаза устремились к маленькому будильнику, стоявшему на прикроватной тумбочке. Было около девяти часов.
Забыв о скромности, она приподнялась на одном локте и сильно хлопнула по будильнику. Тот немедленно зазвонил.
— Проклятье, — пробормотала она, — он не работает. — Джесси стукнула по нему еще несколько раз для полного удовлетворения, а затем повернулась к Сидни.
— А когда же вы обычно встаете? — спросил он со сдержанным интересом.
— Простите.
Гнев испарился с его лица, и он посмотрел на нее, неохотно улыбаясь.
— Пожалуйста, не извиняйтесь, Джесси. Это всегда заставляет меня интересоваться, за что. — Его глаза блуждали по комнате. — Да, уборка не помешает.
— Я не ждала гостей, — возмущенно сказала она. В конце концов, это его вина, что ее комната так выглядела. Отчасти его вина. — Я буду готова через десять минут.
Он взглянул на часы.
— Десять минут, — согласился он, но не двинулся с места.
— Ну, может быть, вы выйдете?
— О, черт!
Джесси подняла что-то с пола и бросила ему.
Он поймал на лету высоко в воздухе и рассмеялся.
— Гарольд, я полагаю.
— Где мои хорошие манеры? Гарольд, это Сидни, Сидни, Гарольд. Теперь вон.
Он все еще не двигался. Затем шагнул прямо к ней, пристально разглядывая ее в течение бесконечно долгой секунды, наклонился и поцеловал в щеку.
На его застывшем, как маска, лице ничего нельзя было прочесть. Сидни выпрямился.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, — хрипло произнес он.
«ОПАСНОСТЬ!» Это написанное большими буквами слово как бы повисло в воздухе между ними.
— Я думаю, мне лучше поехать без вас, — тихо сказал он.
