Половина полета прошла нормально. Оставалось надеяться, что и дальше никаких инцидентов не произойдет. Только бы этот тип больше не лез со своими разговорами...
2. Специалист по уфологии и парапсихологии
Для Майкла Мэйнлоу, в отличие от его племянника, необъяснимые явления, выходившие за рамки привычных законов и правил жизни, всегда были поводом для раздумий. Ну, если и не всегда, то с момента как пропал Билли Салливан - точно. А пропал Билли вскоре после того как им обоим исполнилось по девять лет.
В юности было время, когда Майкл едва не ударился в мистику. Тогда он много общался с людьми, которые произносили длинные и запутанные речи о "высших силах", "тайнах, доступных избранным", а то и открытым текстом о герметизме, Великих Ложах, Камнях и Эликсирах. Но природа взяла свое - а от природы Мэйнлоу обладал рационалистическим складом ума, свойственным скорее ученому, чем эзотерику. Священное благоговение и трансцендентные экстазы были ему чужды. Он всегда стремился найти объяснение необъяснимому. Его беда была в том, что официальная наука по-настоящему необъяснимым интересуется мало - то есть с ней Майклу тоже оказалось не по пути. Нельзя же, к примеру, выступать в научных обществах с докладами об исследовании явлений психокинеза, если по мнению членов этих самых обществ психокинеза не существует вовсе.
Мэйнлоу не оставалось ничего кроме как идти своей собственной дорогой. Наверное, сделать это в одиночку, даже имея материальные возможности, не удалось бы. Но нашлись единомышленники, готовые помогать ему в меру своих сил. Первыми из них стали Луиза Шварц и Гордон Рэйли.
Луиза была археологом по образованию. Ее карьера в Национальном археологическом институте начала складываться вполне удачно. По материалам трех экспедиций Шварц опубликовала несколько статей в научных изданиях и защитила докторскую диссертацию. Но во время раскопок в Абу Шахрейне, на юге Ирака, удача Луизы закончилась. Хотя поначалу ей казалось, что дело обстоит совсем наоборот. Обнаружение необычного артефакта, явно не принадлежавшего древнешумерской культуре, должно было стать мировой сенсацией... А стало поводом для обвинения доктора Шварц в глупой попытке с помощью подделки привлечь к себе внимание.
Но раздувать слишком большой скандал руководство института не хотело - это могло повредить репутации самого научного учреждения. Поэтому Луизе предложили уйти с работы "по собственному желанию". Что же касается "находки" - она останется в институте. Никакой исторической ценности она, само собой, не представляет. Но о том, чтобы отдать незадачливой фальсификаторше "плоды ее труда" не может быть и речи.
