Сабрина находилась где-то между сном и явью. Она вспомнила, как Джек торжественно объявил библиотеку ее личным королевством. Она устроилась поуютнее. Воспоминания проносились в ее голове. Когда она, обрадовавшись подарку, прилегла на кушетку, он сказал, что она напоминает ему Клеопатру.
Джек всегда говорил, что на этом ложе она похожа на царицу… царицу Нила… Царица Нила! Она вскочила, сон как рукой сняло, усталость была забыта. Неужели? Не может быть! Она быстро провела рукой по изгибам рамы и резного изголовья, по резным ножкам. Прощупала каждый шов, малейшую складку обивки, тщательно осмотрела все места, где витые ножки соединялись с рамой. Старательно изучила всю поверхность до последнего дюйма. Ничего!
Сабрина отступила и задумалась над этой загадкой. Она не нашла ничего необычного. Может быть, стоит ее перевернуть и осмотреть нижнюю часть… Кушетка оказалась тяжелее, чем ожидала Сабрина. Она запыхалась, толкая и приподнимая ее, но наконец кушетка свалилась на бок. Еще один толчок — и она опрокинулась и теперь лежала как раненый зверь, просивший пощады.
Сабрина торжествующе рассмеялась. Она торопливо ощупала дно. Толстая ткань была аккуратно заправлена под раму. Она проверила каждый стежок и все места, где обивка соприкасалась с деревом. Никаких повреждений, Джек не был ни обойщиком, ни швеей. Если бы он что-то здесь спрятал, это было бы заметно. Минутная радость сменилась разочарованием.
«Черт!» Она с неприязнью посмотрела на ни в чем не повинную кушетку. Словно искра в сухом хворосте, гнев вспыхнул в ее крови. Она с негодованием посмотрела на портрет над камином.
— Это несправедливо, Джек. Мне очень нужны деньги. Они нужны мне для твоей дочери и нужны для себя.
Черт бы тебя побрал, Джек, почему все дается с таким трудом?
Улыбка на его губах оставалась неизменной. Сабрина со злостью ударила ногой по деревянной раме. Острая боль пронзила ее. Она вскрикнула и, схватившись за ушибленные пальцы, опустилась на пол, растирая их: «Вот это уж действительно нелепость». Она сердито покосилась на ножку кушетки и, ахнув, застыла, не веря своим глазам.
От удара ножка чуть вышла из рамы. Сабрина, не обращая внимания на боль, вскочила на ноги. Ухватившись за резное дерево ножки обеими руками и собрав все силы, она начала тянуть ее.
Несколько минут все оставалось по-прежнему. Внезапно ножка поддалась, и Сабрина, не выпуская ее из рук, опрокинулась на спину. Осторожно она повернула ножку и на том конце, который прикреплялся к раме, увидела отверстие. Внутри она нащупала что-то гладкое, как бумага. Сердце громко стучало в ее груди, но она заставила себя успокоиться и медленно и осторожно извлекла свернутый в трубочку листок веленевой бумаги. Руки дрожали от нетерпения. Она аккуратно расправила листок, не веря своим глазам. Не было сомнения в том, что перед ней лежало письмо, старое, пожелтевшее от времени, написанное по-французски.
