Он пытался слушать Карцева, но теперь все, что тот говорил, вызывало ожесточенный протест. Правда, он чувствовал себя спокойней, злость не мешала мысли. Она была холодной, точно нацеленной.
Селитебные зоны...— думал он.— Селитебные зоны... Тут тебе и Корбюзье, и Райт... И попробуй тут не считаться, если сам Корбюзье, да еще и Райт... И рядом с ними — Карцев, понятное дело... Он ведь говорит-то так, будто до него, Карцева, до города, его города, который он собирался строить... уже построил... здесь до него как будто ничего не было...— Ему снова припомнился Карцев в «рафике», его скользящий по сторонам, невидящий взгляд.— Не было, уже нет... А есть вот этот ватман, чертеж, селитебные зоны...
И еще он подумал — это уже когда Карцев закончил, когда объявили обсуждение проекта и выступили два или три человека, с робкими замечаниями, потонувшими в радостном одобрении, которое Карцев принял с вежливо выжатой на губах улыбкой,— и еще он подумал: почему они-то соглашаются?.. И потом: только не ввязывайся... Тебе-то с какой стати ввязываться?.. Кто ты здесь, чтобы ввязываться?.. И все-таки под самый конец, под занавес, неожиданно для себя — ввязался...
Селитебные зоны...— буравчиком посверливало у него в голове, пока он поднимался на сцену,— селитебные зоны.
Они сидели на сцене, все трое,— за низеньким журнальным столиком, возможно, принесенным сюда из дома Айгуль — в Доме культуры такого наверняка не было, а она видела, по телевизору скорее всего, что сейчас именно так проводят подобные встречи... И вот они сидели за полированным журнальным столиком: посередине — Карцев, скрестив на груди толстые волосатые руки, плечистый, крепкий, похожий на скалу; по одну сторону от него — тоненькая, как вьюнок, девушка с настороженными, широко открытыми глазами, по другую — юноша в черном строгом костюме, с бледным лицом — прямой, как если бы сидел не на стуле, а в седле. Феликс невольно почувствовал себя учеником перед экзаменационной комиссией. Это его подстегнуло.
— Вы хотите построить город,— заговорил он, стоя вполоборота к залу и глядя на Карцева, в глаза, прикрытые темными стеклами.— Построить еще один город... Еще один.— Он кивнул на оранжевый ватман.— Но почему же — «еще один», а не — единственный?.. Да, конечно, градостроителям приходится думать о ландшафте, о силе и направлении ветра, о водоснабжении и системе канализационных стоков... О том, чтобы построить город, где удобно жить... Но что такое — жить?..
