«Ах ты, черт!— думал Феликс, слушая Жаика и вдруг начиная завидовать ему.— Ах ты, черт!..» Он вспомнил, как, случалось, расхаживая по этой комнатке, старик с таким же азартом говорил о Таците или Монтене. Феликс искоса пробежал взглядом по полкам старого фанерного шкафа, но книги в нем стояли по-новому, он не увидел знакомых переплетов.
— Сначала думали для нефтяников поселки строить, продолжал Жаик,— потом решили — город, только не там, где промысловые участки, а у нас! Дешевле проложить дороги, чем закладывать город на необжитом месте. А тут строй, сколько хочешь. Были бы средства. Но ведь нефтяники народ богатый...— Он потер руки и зажмурился — блаженно, как скряга, перед которым засверкали сказочные сокровища.
— И будет у нас город, Феликс, большой, красивый. Люди получат работу, молодежь перестанет уезжать в чужие края. Построят дома — с газом, центральным отоплением, все как положено. Протянут шоссе, железную дорогу, сделают большую пристань, морской порт... А то перед приезжими, особенно из-за рубежа, стыдно: в домах — телевизоры, а на главной площади коровы с козами бродят...
Феликсу представились сидящие на корточках аксакалы.. Бурая корова у продмага, жующая газетный лист... И тут же — вместо шубата — бар с коктейлем через соломинку... Он выдавил на губах улыбку.
Вот они, подумал он, перспективы... Те самые... Но подумал вяло, почти нехотя.
Он вдруг сам перестал себя понимать.
Усмешка его, наверное, чем-то зацепила Жаика.
— Не веришь?— сказал он, впрочем, не слишком запальчиво.— Я и сам не поверил бы, может быть... Если бы мальчишкой не гонял отару как раз в тех местах, где теперь город, и театр, и дома на двенадцать этажей...— Приглушая собственное торжество, он добавил:— Между прочим, архитекторам уже проект заказан, генеральный план... Сегодня в Доме культуры они докладывать будут, а сейчас их Айгуль по музею водит. Хочешь — познакомлю...
В дверь постучали, вошел голый по пояс парень в брезентовом фартуке и белых от цемента брюках. Жаик выкарабкался кое-как из-за стола, сказал: «Труб нет, а котельную все равно строим»,— и они вышли.
Так вот почему она не показывается, подумал Феликс. Архитекторы...— Упругая струя воздуха из-под лопастей вентилятора била ему в лицо. Он приподнялся, немного отвернул вентилятор вбок.
Город... Дома на двенадцать этажей... Он почему-то вспомнил себя начинающим журналистом, газетчиком, приходившим на стройку «брать материал». На стройку ли, на завод, тем более — на шахту. Все, казалось ему, заняты серьезным, необходимым делом, и он один тычется со своими неуклюжими вопросами, путается под ногами, чтобы потом впопыхах смастерить свои двести строк. У него навсегда сохранился этот взгляд — снизу вверх — на людей, чей труд имеет результатом бесспорные, абсолютные ценности — будь то простой сапог или многоквартирный дом. Бесспорные — по сравнению с эфемерным и в общем-то довольно сомнительным делом, которое было его профессией...
