Покойный Эммануил не солгал, должность жреца в бедном районе не такая ничтожная, как может показаться. Большинство прихожан жертвуют очень мало, но есть в приходе несколько человек, чья щедрость все компенсирует. Вожди преступного мира нуждаются в удаче гораздо больше, чем обычные люди, а потому более суеверны и богобоязненны. Жрецу, их исповедующему, не приходится голодать, надо только не болтать лишнегои не выставлять напоказ достаток, что непросто, вон как брюхо растет, коллеги уже поддразнивать начали.
Но хватит уже отступлений, пора вернуться к основному повествованию. Итак, стоит воскресное утро, прихожане заполняют храм, вот и Ассоль уселась на свое место во втором ряду, и Мюллер рядом с ней, а Барт не пришел, нездоровится ему, но это ничего, одну неделю можно пропустить, надо только, чтобы в привычку не вошло, а то от такой привычки один шаг до атеистической ереси, прости господи.
На сегодня Страйкер запланировал проповедь о конце света. Раньше он совсем позабыл про этот классический сюжет и не читал такую проповедь ни разу за все пребывание в храме, лет уже, наверное, пять, а почему забыл — сам не знает, как-то случайно получилось. А вчера, когда готовился к богослужению, стал листать священное писание и вдруг заметил давнее упущение. Сразу стало ясно, о чем завтра рассказывать.
Оглядел Страйкер публику, и решил, что пора начинать. Вышел на кафедру, прокашлялся, объявил тему сегодняшней проповеди и приступил к песнопению, которое положено пропеть перед проповедью.
Мюллер, будучи в храме, обычно скучал. Очень-очень редко, когда над алтарем летала муха или бабочка, ему было чем заняться, а в остальное время так скучно, что хоть вешайся. Но сегодня он испытывал нечто странное. Казалось бы, обычные слова: «конец света», два обычных повседневных слова, почему-то они отдались в его душе чем-то неестественным, разбудили туманные воспоминания раннего детства. Мюллер поплыл. Тогда, в Роксфордском монастыре, старая грымза, хрен ее вспомнит, как звали, тоже говорила про конец света, и случилось тогда что-то настолько нелепое… В памяти зияет провал, черная пустота, а потом Мюллер вдруг сидит на загривке вьючной лошади перед вьюком, накрапывает дождь, Роксфорд, который скоро разграбят кочевники, остался позади, а впереди стольный град Палеополис, но доберутся ли они до него в целости — знают только боги. Барт крутит головой, морда у него злая и испуганная, он тогда еще не отвык быть дворянином, не утратил спеси, страшно было глядеть ему в глаза, того и гляди пришибет… И другое воспоминание всплыло — Мюллер солвсем маленький, как щенок, сидит на руках у большого мужика с усами и короткой бородкой, а волосы у него длинные, как у женщины, и волнистые, но женственная прическа его не портит, не на пидора он похож, а…
