Это, и, правда, приносило ей неудобство, такое ощущение, что Сулитерия готова завыть. Видимо, в нормальном состоянии, она не привыкла много думать.
- В глазах всё расплывается, я не могу понять, где мы находимся. - Сулитер потерла глаза, но, это не помогло.
Чужие мысли давили на неё, мешали видеть, чувствовать, воспринимать. Она казалась в таком состоянии младенцем, который, пытаясь встать на ноги, ищет опору.
- Успокойся, это скоро пройдет. - Заверил я.
Сулитерия водя руками, пыталась нащупать, за что бы ухватиться, она была в совершенной растерянности. Пальцы ее дрожали, а ладони вспотели.
Конечно, я мог, забыть про неё, побродить по городу один, но боялся оставить посреди незнакомой местности. Чувство ответственности, которое вдруг начало меня прижимать, не давало поступить так подло.
Я поймал её руку, пальцы девушки были холодными. Сулитерия вздрогнула, взглянув на меня и видя лишь размытое очертание. Я вёл колдунью вперед, петляя между белоснежными, домами по узким улочкам. Сулитер держалась крепко. Один раз, правда, она чуть не споткнулась.
Кроме жалости, я к ней больше ничего не чувствовал, возможно, еще - слабую дружескую солидарность. Поэтому, не акцентировал внимание, что на короткое время пришлось вести Трегторф за руку, помогая ориентироваться в пространстве.
Сулитерия же расценила этот поступок по-своему, не как жест доброй воли, ей хотелось, чтобы я как можно дольше не отпускал её руку. Даже, находясь под давлением общественного городского потока мыслей, девушка строила неверные домыслы, насчет моего к ней отношения.
- Тебе уже лучше? - спросил я, остановившись.
- Нет... - Прохныкала колдунья, держась за голову. - Я схожу с ума! Я хочу, чтобы это закончилось!
- Это пройдет, потерпи...
- А если, нет? - она вцепилась мне в рубашку и притянула к себе.
Я не знал, что ответить, и отстранился. Нет, ну, правда. Что я мог ей сказать?
Возможно, нам удастся найти кого-нибудь, кто поможет Сулитерии прийти в себя.
***
Арена для драконьих поединков находилась за городом, возле южных ворот Смысловца. Там возвышались две пятиярусные трибуны на пятьсот человек. Земля была засыпала желтоватым песком, ветер гонял его по простору арены маленькими вихрями.
В противоположной от трибун стороне располагалось десять исполинских красных шатра, они смотрелись, словно фантасмагория, на фоне маленького города Смысловца и его каменной стены, похожие на скопление цирков-шапито, оказавшихся, по ошибке, не в том времени. Только, для полного сходства, не хватало им клеток с животными, а еще клоунов и аппаратов со сладкой ватой, продавцов хот-догов и ларьков с сувенирами, торгующих смешными колпаками, и касс билетных.
