- А с чего ты взяла, что они живут плохо? - поинтересовалась Карсилина, указывая в сторону упитанной барышни, которая ловко орудовала тяпкой. - Посмотри на эти довольные лица, да они в жизни бы не променяли своё положение на что-то другое!
- Но их же угнетают! - не сдавалась колдунья.
- Никто их не тиранит, - не согласился Тюбенций, пытаясь сдержать смех. - Они сами желают пахать во благо королевства, можно сказать, что стремление к трудоемкой работе на огороде у них в крови. Им дай волю, они бы и ночью возились со своими грядками, если бы вдруг поняли, что не нужно спать.
- Никогда не думала, что такое может быть добровольно, да еще и нравиться людям...
- Ты просто их не знаешь. Уверяю тебя, они вполне счастливы, потому что чувствуют себя нужными. А понятие "лучшая жизнь" у каждого своё.
С этим утверждением Сулитерии пришлось согласиться.
Желая поинтересоваться, где можно остановиться на ночлег, путники решили спросить у кого-нибудь из поселенцев, есть ли в этом местечке хоть какой-нибудь трактир, Тюбенций утверждал, что в таких местах собираются путешественники, многое повидавшие на своём пути, да и спальные места имеются. Большого желания спать в лесу на открытом воздухе ни у кого не имелось, слишком свежи были воспоминания о минувшей ночи.
На роль опрашиваемого очень хорошо подошла та самая дама с тяпкой, которая, пока эти трое не подошли вплотную к её скрипучей калитке, не обращала на посторонние факторы никакого внимания. Так самозабвенно можно отдаваться только любимому делу, на лице этой дамы не было и капли усталости.
- Простите, что мы вас отвлекаем, но здравствуйте. - Карси не имела ни малейшего понятия, как следует к ней обращаться: "мисс", "миссис", "леди" или еще как-нибудь.
Дама, согнувшаяся над синими кустами каких-то черных съедобных ягод, соизволила распрямиться и посмотрела на тех, кто мешал ей, с некоторым любопытством. Интересно, а она вообще этот язык понимает, или у них тут в "Тарне" своя атмосфера?
Дама хлопала глазами так, словно увидела тигра, да еще и альбиноса, но не знала, что это хищник, потому что доселе таких зверей наблюдать ей не приходилось, и не представляла, что можно было от него ожидать. Хотя, такое выражение её лица вполне понятно: ребята выглядели разношерстно. Тюбенций, вполне традиционный обитатель этого мира, кудрявый блондин в серой рубашке и серых льняных брюках и в обуви из кожи свиньи, вываренной, выпаренной (и еще черти через что прошедшей), не вызывал у этой крестьянки никаких приступов изумления или заинтересованности. А вот девушки: потрепанная Карсилина в золотистом платье знатной особы, подол которого был немного порван и запылен в дороге, и Сулитерия в своём депрессивном образе фанатки слезливого коллектива исполнителей альтернативной рок музыки, с волосами, ближе по цвету к фиолетовым, косой челкой и пирсингом на бровях, ноздре и губе, явили на лицо невольной собеседницы полное недоумение.
