Засим они сунули руки в брюки и стали ждать, когда мы отбудем.
— А разве с нами никто не поедет? — спросил Леопольд. Машины вмещали по четыре человека.
Мэттерн покачал головой.
— Сегодня сами управитесь и расскажете про свои находки. А мы пока бортовой журнал заполним, чем попусту время тратить.
Леопольд помрачнел. Мэттерн издевался в открытую; хоть для очистки совести послал бы людей поискать эти расщепляемые и синтезируемые материалы! Но Леопольд сдержался.
— Ладно, — сказал он, — Как знаете. Если Нам попадутся плутониевые жилы, я радирую на корабль.
— Хорошо, — ответил Мэтгерн. — Сделайте одолжение. И про медные рудники не забудьте. — Он нахально рассмеялся. Плутониевые жилы! Скажете тоже!
Мы набросали примерный план местности и разделились по трем секторам. Леопольд взял курс на запад, к сухому речному руслу, которое мы заметили с воздуха. Видно, хотел осмотреть аллювиальные отложения.
Маршалл и Уэбстер отправились в горный район к юго-во-стоку от корабля. По всем признакам там лежал погребенный под песками большой город. Герхардт и я двинулись на север, где мы рассчитывали обнаружить руины другого города. День выдался сумрачный, ветреный; перед нами расстилалась нескончаемая песчаная пустыня, усеянная маленькими дюнами, и ветер пригоршнями подхватывал песок и швырял в пластиковый купол машины. А под нами стальные ленты гусениц мерно скрежетали по песку, нарушая его тысячелетний покой.
Некоторое время мы ехали молча. Потом Герхардт сказал:
— Надеюсь, корабль не испарится до нашего возвращения.
Я бросил на него хмурый взгляд со своего места за рулем.
Щуплый, помятый парень, растрепанные каштановые волосы налезают на чересчур близко друг к другу посаженные глаза — этот Герхардт был для меня загадкой. Он получил степень в Канзасском университете, успел поработать штатным сотрудником в поле и был на хорошем счету — так, по крайней мере, значилось в характеристике.
— Что это ты городишь? — спросил я.
— Не доверяю Мэттерну. Он нас на дух не выносит.
— Неправда. Мэттерн вовсе не злодей, просто он хочет сделать свое дело и вернуться домой. А что ты про корабль сказал, куда он испарится?
— Без нас смоются. Нас вон в пустыню погнал, а своих придержал. Помяни мое слово, будем здесь куковать!
— Чушь несусветная, — фыркнул я. — Мэттерн на такое не способен.
— Он считает, что мы на шее у экспедиции, — не унимался Герхардт. — Чем же не случай отделаться от нас?
Машина карабкалась на взгорье. Хоть бы клекот стервятника услыхать, думал я, да куда там. Жизнь покинула этот мир — тому уж века и века. Я сказал:
