Дверь мне открыл Йен.
– Привет, иноземец!– поздоровался он со мной.
– Привет, абориген! – парировал я. Мы регулярно автоматически переходили с языка на язык, поэтому я даже не мог вспомнить, на каком наречии состоялся диалог.
Мы обменялись еще парочкой дежурных подколок и пошли вместе по коридору. Йен был немного язвой, но не очень злой. Он не был националистом. И женщины, которые ему нравились, были чаще всего славянки. Он не был уродом. Наоборот, он был даже немного симпатичным и был похож на Майкла Дудикова. Но так уж вышло, что cемью создать ему не удалось.
Когда-то у него на входе действовала система паролей. Надо было постучаться в дверь. Оттуда вопрос: «Кто там?» Надо ответить: «Сто грамм!» Тебе: «Вход через трубу!» Ответ: «Там Санта Клаус застрял!» Только тогда тебя впускали.
Его комната находилась в самом конце коридора. На одной из дверей я увидел надпись: «Прежде, чем входить, спроси себя, нужен ли ты здесь?» Я там был не нужен, и мы прошли дальше.
Возле одной двери на коврике спала женщина. Я глянул на Йена. Он пояснил:
– Муж сказал, что если она опять придет пьяной, на порог не пустит. Вот и воспитывает.
Мы прошли в комнату его соседа, которого я тоже хорошо знал. На потолке у него было большое желтое пятно. Так один раз открыли бутылку шампанского. Но всем гостям поясняли, что это – результат бурной сексуальной жизни хозяина, промахнувшегося в экстазе мимо партнерши.
«А наш притончик гонит самогончик, никто на свете не поставит нам заслончик!» Но вместо самогончика была паленая водка. Жилец этажом выше торговал самодельной водкой, разбавляя спирт водой из-под крана. Со временем и эта процедура упростилась. Теперь он продавал только порцию спирта, которую покупатели разбавляли сами. Спирт продавали в его отсутствие даже две маленькие дочки, одной десять лет, другой – восемь.
На заводе спирт разбавляют дистиллированной водой, выдерживают сутки, добавляют лимонную кислоту, немного сахара и все прочее. Здесь это все было лишним.
Смесь заливали в стеклянную бутылку и взбалтывали. Когда всплывали пуэырьки, по бутылке стучали ножом. Если звук был глухой, надо было еще подождать. Если звук становился звонким, можно было приступать к «чаепитию». Иногда туда добавляли ликер или варенье, получая своего рода настойку. Назывался этот напиток в переводе на русский «черепуха». Если бывали перебои со спиртом, в наличии всегда была контрабандная водка. Но она была дороже.
