Чеченские башни — и жилые, и боевые — стоят особняком на всем Северном Кавказе и похожи только на ингушские. Красота и строгость пропорций боевых башен делают честь мастерству и художественному вкусу древних чеченских и ингушских зодчих. Недаром они по заказу воздвигали свои боевые постройки в Северной Осетии, Хевсуретии, Тушетии. Небольшая вайнахская башня высится даже в грузинском замке Ананури. У входов в ущелья на неприступных скалах строились одиночные сторожевые башни. О подобных башнях складывались народные легенды, одну из которых пересказывает в своем очерке «Путешествие по центральной части горной Чечни» исследовательница Кавказа А. Е. Россикова. «К числу сторожевых относится Харачоевская башня, мрачно стоящая среди безбрежного моря зелени в верстах двух от села Харачой. Кто ее построил и в какое время — неизвестно. Стоит она на краю обрывистого выступа горы Це-Берд в виде темной четырехгранной пирамиды, слегка нагнувшись над рекой, точно всматриваясь в пропасть, куда буйные ветры, время и непогода сыплют ее старческие кости…
С этой башней связывают такую легенду. Очень давно в Харачоевском ущелье жила сильная фамилия Эрбий, состоящая из семи братьев и матери Эрте-Эмиль, необыкновенной красавицы. Братья были очень горды и, чтобы укрепить могущество и силу своей фамилии, построили высокую боевую башню. В башне они прятали живую воду, которую с великим трудом и опасностью добыли… Не зная, что это за вода, мать, в отсутствие сыновей, выпила этой воды, выстирала в ней белье, а потом выплеснула на землю.
Вернулись братья, живой воды нет…
Рассердились они, бросили родительский дом и пошли гулять по свету… Раз они идут и видят, что громадный змей поедает скотину и людей. Бесстрашные и сильные, они вступили в борьбу. Долго не уступал им змей, наконец не выдержал и обратился в бегство. Ползет змей, и такой он большой и тяжелый, что под ним земля проваливается. Братья преследовали его до тех пор, пока не настигли и не отрубили голову. А по тому пути, где полз змей, образовалась глубокая балка, по которой течет река Сунжа.
Что стало с братьями, не ведомо никому. Мать их — красавица Эрте-Эмиль, глотнувшая живой воды, говорят, до сих пор нисколько не состарилась. Неприкаянная бродит она по свету и разыскивает своих уже давно умерших сыновей».
Такова легенда о происхождении Харачоевской башни.
Конечно, башни строились не ради красоты. Известно, что хозяева боевых и сторожевых башен становились влиятельными и сильными владетелями, занимали высокое положение в своих обществах. Они имели наиболее обширные пастбища и могли взимать дань за проход через контролируемые ими горные ущелья. «Таможенная пошлина», надо сказать, была не слишком обременительной — с каждого путника брали одну пулю или заряд пороха. С перегоняемой отары — одного барана. С купеческого каравана — небольшую долю от всех товаров. Некоторые поселения, расположившиеся на оживленных караванных путях через горы, изрядно обогатились за счет такой дани.
