Согласно установленным правилам, посредник должен убедить больного следовать всем указаниям, поступающим из кабинета предварительной диагностики. Но в случае если у больного или его семьи есть какие-то пожелания, посредник обязан считаться с ними, и больной нередко доставляется в так называемые общие отделения: терапевтическое, хирургическое или неврологическое. Нельзя, разумеется, порицать больного за то, что он не может точно назвать свою болезнь, но это очень затрудняет работу специализированных отделений. Не исключена, правда, и такая крайность, когда все больные — это врачи и медсестры, которые ложатся в клинику из чувства долга. Быть может, превращение общих отделений в отделения предварительной диагностики — недостижимый идеал, но в интересах дела гораздо разумнее было бы перестроить, а возможно, и упразднить специализированные отделения, задыхающиеся от наплыва больных. Пользуясь социальными завоеваниями, больные требуют все больше благ и услуг, и эта их борьба с каждым годом все глубже загоняет клинику в трясину.
Однако случай с мужчиной средних лет предоставил сотрудникам специализированных отделений редкую возможность — больной находился в коматозном состоянии и с ним не было никого из членов семьи. Кроме того, по свидетельству очевидцев (никто из них даже не предполагал, что виновницей всего была велосипедистка с пакетом яиц), мужчина потерял сознание по непонятной причине, не такой уж пожилой, крепкий на вид, не было у него ни судорог, ни конвульсий, но он никак не выходил из коматозного состояния, и каждое отделение считало его своим больным. Обычно после непродолжительных консультаций достигалось соглашение, но в тот день все запуталось и ни одно отделение не шло на уступки; в конце концов вспыхнула отвратительная ссора: люди обзывали друг друга бабниками, корили неумелой игрой в шахматы.
Ну, а посредник без ответа отделения предварительной диагностики не имел права заполнять историю болезни; он нервничал, не зная, как быть, время шло, а состояние больного вдруг резко ухудшилось, вскоре последовала клиническая смерть. И он стал желанной добычей отделения реанимации.
Там его вернули к жизни. Но поскольку врачей-реаниматоров совершенно не интересует живой больной, после того как он выразил им свою признательность, его оставили без всякого присмотра, и вновь началась агония. Тут реаниматоры снова взялись за дело; и так, который уж день больной, то умирая, то оживая, только и успевает выразить признательность врачам.
