Джеральд, оставшийся в одних очках, теперь подбирался к ней на четвереньках. Глаза его все еще блестели.
Джесси казалось, что именно из-за этого блеска она продолжала подыгрывать ему даже после того, как ее собственное желание уже было удовлетворено. Прошло уже много лет с тех пор, как она впервые увидела этот огонь желания в глазах Джеральда. Она выглядела неплохо — Джесси удалось сохранить фигуру и не поправиться, но интерес Джеральда все равно терял свою интенсивность. Джесси считала, что частично виной тому было спиртное — он так чертовски много пил теперь, не то что в первые годы их семейной жизни, — но она знала, что выпивка — не единственная тому причина. Недаром же существует пословица: «Чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь». Конечно, предполагается, что это не относится к влюбленным мужчинам, по крайней мере по концепции романтических поэтов, которых Джесси читала, изучая английскую литературу, но за годы, отдалившие ее от колледжа, она выяснила, что в жизни существуют некоторые факты, о которых Джон Китс и Перси Шелли никогда не писали. Но, конечно же, оба они умерли более молодыми, чем Джесси и Джеральд были сейчас.
Да и не так уж это важно в данный момент. Единственное, что имело значение, так это то, что она продолжала эту игру даже дольше, чем хотела, из-за этого горячечного блеска в глазах Джеральда. Это сияние давало ей возможность чувствовать себя молодой, красивой и желанной. Но…
«… но если ты думаешь, что он видит тебя, когда его глаза загораются страстью, ты глубоко ошибаешься, малышка. А возможно, ты просто обманываешь себя. И теперь тебе придется решить, действительно решить, согласна ли ты мириться с подобным унижением. Потому что именно так ты чувствуешь себя в эти мгновения. Оскорбленной, ведь так?»
Джесси вздохнула: «Да, именно так».
— Джеральд, я действительно не хочу.
Теперь она говорила громче, и вспыхнувший было огонь в его глазах погас. Хорошо. По крайней мере, он ее хотя бы слышит. Возможно, все не так уж и плохо. Не отлично, как это было давным-давно, когда все было просто великолепно, а просто хорошо. Затем огонек появился снова, за ним последовала усмешка.
— Я проучу тебя, моя гордая красавица, — произнес он. Он действительно сказал это, произнося слово «красавица», как некий лорд в плохонькой мелодраме о викторианской эпохе.
«Ладно, пусть уж он забавляется. Просто позволь ему продолжать, и скоро все закончится».
С этим голосом Джесси была более знакома и собиралась последовать его совету. Она не знала, одобрила бы ее Глория Стейнем или нет, да для нее это было и не важно; этот совет привлекал своей практичностью. Пусть он делает, что хочет, и скоро все закончится. Что и требовалось доказать.
