разыгрывали подобные сцены, однако никогда не делали этого в своей резиденции у озера.
— Да, Ваша Честь, да.
— Да. Да. Да.
Джесси слышала свою речь перед судьей, в то время как Джеральд продолжал раздвигать ей ноги, она рассказывала этому судье, похожему на Гарри Ризонера, о том, что сначала они пользовались шелковыми шарфами, о том, как она позволяла развиваться этой игре дальше, переходя от шарфов к веревкам, а потом уже и к наручникам, несмотря на то что ей все это быстро надоело. Стало внушать отвращение. Это было настолько отвратительно, что она позволила Джеральду увезти ее за тридцать восемь миль от Портленда в середине недели; настолько отталкивающе, что она даже позволила ему посадить себя на цепь, как собаку; настолько скучно, что на ней не было ничего, кроме нейлоновых трусиков, таких прозрачных, что сквозь них можно было читать заголовки в «Нью-Йорк таймс». Судья поверит всему этому и отнесется к ней с сочувствием. Именно так он и сделает. Как же можно не посочувствовать ей? Она видела себя, стоящую перед судьей и говорящую: «И вот, когда я была уже прикована к кровати и на мне не было ничего, кроме трусиков и улыбки, я передумала, и Джеральд знал об этом, поэтому я считаю, что он изнасиловал, меня».
Да, именно так это и будет выглядеть. Она очнулась от этого ужасного видения, когда почувствовала, что Джеральд стаскивает с нее трусы. Он стоял на коленях между ее ног, лицо выражало столько усердия, будто он готовился сдавать экзамен, а не овладеть сопротивляющейся женой. На подбородок с пухлой нижней губы стекала слюна.
«Пусть он сделает это, Джесси. Пусть он сделает свое вливание. Именно жидкость, бурлящая внутри него, делает его сумасшедшим, и ты все прекрасно понимаешь. Это делает полоумными всех мужчин. Когда он избавится от нее, ты сможешь объясниться с ним. Тогда с ним можно будет договориться. Поэтому не суетись, а просто лежи и жди, пока он не извергнет ее».
Отличный совет, и Джесси последовала бы ему, если бы в ней не появился новичок. Этот безымянный пришелец полагал, что обычный советчик Джесси — голос, о котором все эти долгие годы она думала как об Образцовой Женушке Белингейм, был настоящей проституткой самого высокого пошиба. Джесси все еще могла сохранить обычное течение вещей, но одновременно произошли два события. Первым было осознание того, что, хотя ее руки прикованы, ноги остались свободными. И в это же мгновение капелька слюны оторвалась от подбородка Джеральда. Она поболталась немного, удлиняясь, а потом упала ей на живот, рядом с пупком. Это ощущение было чем-то знакомо Джесси, ее окатило волной ощущения
