– В этом возрасте? – сказал доктор.
– Конечно. Он получил их в наследство от своего отца, мистера Серджента, американца.
– Чем и горжусь, – сказал Вильтон, как будто он был западный сенатор, в первый раз выпущенный на континент.
– Дорогой сэр, – сказал, приподнимаясь, адвокат, – отчего вы не ознакомили Компанию с этим фактом, с таким важным фактом, в начале нашей переписки? Мы поняли бы тогда все. Мы приняли бы во внимание…
– Черт возьми ваше уважение! Что я – краснокожий индеец или сумасшедший?
У адвоката и доктора был виноватый вид.
– Если бы друг мистера Серджента сказал нам это вначале, – очень строго проговорил доктор, – многое могло быть спасено!
Увы! Я сделал себе из этого доктора врага на всю жизнь!
– Мне не удалось вставить слово, – ответил я. – Теперь вы, конечно, понимаете, что человек, которому принадлежат тысячи миль железнодорожных линий, как мистеру Сердженту, мог обращаться с железными дорогами несколько иначе, чем другие люди.
– Конечно, конечно. Он американец. Это объясняет все. Но все же это была «Индуна». Впрочем, я вполне понимаю, что обычаи наших заморских кузенов отличаются в этом случае от наших. Итак, вы всегда таким образом останавливаете поезда в Штатах, мистер Серджент?
– Я остановил бы, если бы возникла необходимость, но пока еще ее не было. Неужели вы вызовете из-за этого дела международные затруднения?
– Вам нечего больше беспокоиться. Мы видим, что ваш поступок не явится прецедентом, а мы боялись именно этого. Теперь, когда вы понимаете, что наша Компания не может примириться с подобными внезапными остановками, мы вполне уверены, что…
– Я не останусь здесь достаточно долго для того, чтобы остановить еще один поезд, – задумчиво проговорил Вильтон.
– Так вы возвращаетесь к нашим сородичам за… «большим прудом», как выражаетесь вы, американцы?..
– Нет, сэр, океаном – Северо-Атлантическим океаном. Он шириной в три тысячи миль, а глубиной местами в три мили. Хотел бы я, чтобы он был в десять тысяч миль.
– Сам я не очень люблю морские путешествия, но я думаю, что каждый англичанин обязан хоть раз в жизни изучить великую ветвь нашей англосаксонской расы за океаном, – сказал адвокат.
– Если вы когда-нибудь приедете и захотите остановить поезд на моей линии железных дорог, я… я выручу вас, – сказал Вильтон.
– Благодарю вас, благодарю вас. Вы очень добры. Я уверен, что испытал бы громадное удовольствие…
– Мы не обратили внимание на факт, что ваш друг хотел купить Большую Бухонианскую дорогу, – шепнул мне доктор.
