– Я приехал сегодня вечером. У меня, собственно, нет здесь никакого занятия.
– Я понимаю. Только чтобы наблюдать за ходом событий… в случае…
Он кивнул головой.
– Вот именно. В наблюдении, в сущности, все мое занятие.
Он снова слегка кашлянул и перешел к делу.
– Ну, я спрашиваю только ради осведомления, находите вы эти идеи навязчивыми?
– Какие идеи?
– Или периодически изменяющимися? Это очень любопытно, но верно ли я понимаю, что тип их изменяется? Например, мистер Серджент верит, что он может купить Большую Бухонианскую дорогу.
– Ведь он вам писал об этом?
– Он сделал предложение Компании – на пол-листа бумаги из записной книжки. Неужели теперь он впал в другую крайность и считает себя в опасности сделаться нищим? Странная экономия в бумаге показывает, что какая-то идея в этом роде могла мелькнуть в его голове, две идеи могут уживаться вместе, но это нечасто бывает. Как вам известно, иллюзия богатства – мания величия, как называют это, кажется, наши друзья французы – обыкновенно исключает все другие.
Я услышал слова Вильтона, говорившего в конце кабинета своим лучшим английским голосом:
– Дорогой сэр, я уже двадцать раз объяснял вам, что хотел достать жука к обеду. Предположите, что вы оставили дома какой-нибудь важный документ.
– Это проявление хитрости очень многозначительно, – пробормотал мой коллега. – Посмотрите, как он настаивает на своем объяснении.
– Конечно, я очень рад встретиться с вами, но если бы вы прислали сюда к обеду вашего председателя, я покончил бы дело в полминуты. Я мог бы купить у него Бухонианскую, пока ваши клерки пересылали мне это.
Вильтон тяжело опустил руки на синие и белые письма. Адвокат встал.
– Говоря откровенно, – сказал он, – совершенно непонятно – даже если бы дело шло о самых важных документах, – как можно останавливать экспресс, идущий в три сорок, – «Индуну», нашу «Индуну», дорогой сэр.
– Абсолютно непонятно! – повторил мой товарищ, потом, понизив голос, сказал мне: – Замечаете, снова навязчивая идея о богатстве. Меня призвали, когда он написал это. Видите, для Компании совершенно невозможно продолжать посылать свои поезда через владения человека, который в любую минуту может вообразить, что ему дано поручение с небес останавливать всякое движение. Если бы он направил нас к своему адвокату – но понятно, что этого он не захотел. Жаль, очень жаль. Он так молод. Между прочим, любопытно, не правда ли, подмечать полную уверенность в словах людей, страдающих этим – можно сказать, раздирающую душу, – и невозможность для них следить за последовательностью своих доводов.
