– Разве я могу где-нибудь и чего-нибудь держаться в этом мраке? Вы сидите на вёслах. Гребите же, дружище, если не хотите потонуть.
Он взялся за весла и нежно проговорил:
– Пьяному человеку ничего не сделается. Оттого-то я и хотел ехать с вами. Не годится вам, старина, быть одному в лодке…
Он направил динги к большому кораблю и обогнул его, и следующие десять минут я наслаждался – решительно наслаждался – зрелищем первоклассной гребли. Мы протискивались среди судов торгового флота Великобритании, как хорёк протискивается в кроличью норку; мы – т. е., вернее, он – весело приветствовали каждое судно, к которому мы приближались, и люди перевешивались через борт и ругали нас. Когда мы выбрались, наконец, в сравнительно спокойное место, он передал мне весла и сказал:
– Если вы будете грести так, как пишете, то я буду уважать вас за все ваши пороки. Вот Лондонский мост. Проезжайте под ним.
Мы въехали в тёмную арку и выбрались с другой стороны её, подгоняемые течением, которое пело победную песнь. У меня осталось только желание вернуться домой до утра, а в остальном я совершенно примирился с этой прогулкой. На небе мерцали две или три звезды, и, держась посередине реки, мы были вне всякой серьёзной опасности.
Человек громко запел:
Самый красивый клипер, какой только можно найти
Йо-хо! Охо!
Был «Маргарет Ивенс», чёрный, линейный клипер
Сто лет тому назад.
– Напечатайте это в вашей новой книге, которая будет великолепна.
Тут он встал во весь рост на корме и продекламировал:
О! башни Юлия, вечное зло Лондона,
Вскормленное гнусностями и полуночными убийствами, —
Нежная Темза течёт спокойно, пока я окончу свою песнь,
И вот моя могила такая же маленькая, как моё ложе.
Я тоже поэт и могу чувствовать за других людей.
– Сядьте, – сказал я, – вы перевернёте лодку.
– Эй, я сижу, сижу, как наседка, – он тяжело опустился на место и прибавил, грозя мне пальцем:
Учись, благоразумный, – тщательное самонаблюдение
Есть корень мудрости.
– Как мог человек вашего положения так напиться? Это большой грех, и вы должны на все четыре стороны помолиться Богу за то, что я с вами… Это что за лодка?
Мы уже поднялись далеко по реке, и вдогонку за нами шёл бот, на котором сидело четверо людей, мягкими и равномерными взмахами весел приближавшихся к нам.
– Это речная полиция, – сказал я как можно громче.
– О, эй! Если ваш грех не найдёт вас на суше, то уж, наверное настигнет на море. Они, по-видимому, собираются дать нам выпить?
