– Что вы делаете? – кричит. – Зачем портите удовольствие моим людям? Разве вы не видите, что они будут сопротивляться?
– Честное слово, он редкий храбрец, – говорит Крюк, – оставьте камни в покое, ребята; спустимся, сразимся с ними.
– Ну, это не сахарный сироп, – проворчал один из моих товарищей в заднем ряду, а Крюк и услышал.
– Разве у каждого из вас нет ложки? – со смехом сказал он, и мы быстро спустились с горы. Леройд лежал больной, и, конечно, его не было с нами.
– Вранье, – сказал Леройд и пододвинул к нам свои козлы. – Я был в ущелье, как тебе отлично известно, и там заполучил вот это. – Он поднял свои руки: из-под левой сверху вниз, по груди, тянулась тонкая белая полоса, кончавшаяся близ четвертого правого ребра.
– Ну, я выживаю из ума, – не смущаясь, сказал Мельваней. – Да, ты был с нами; о чем только я думал? Лежал другой. Ну, Джек, значит, ты помнишь, как мы с тайронцами сошли вниз и патаны сжали нас до того, что мы не могли двинуться.
– О, в жестокие тиски попали мы! Меня так теснили, что мне казалось, я сейчас лопну, – заметил Орзирис, задумчиво потирая себе желудок.
– Там не место было маленькому человеку, но один коротышка, – Мельваней положил руку на плечо Орзириса, – спас меня от смерти. Дрались молодецки; патаны держались чертовски долго; мы смело теснили их, ведь шел рукопашный бой, и долгое время никто не стрелял. Действовали только ножи да штыки, да и теми было не очень-то ловко орудовать, потому что мы и наши противники стояли вплотную друг к другу; тайронцы ожесточенно кричали позади нас; долгое время я не понимал, чего они беснуются, и только позже уразумел причину их ожесточения; поняли и патаны.
– Обхватывай их ногами! – смеясь, крикнул Крюк, когда мы остановились и он сам обхватил рослого косматого патана и точно прирос к земле; ни он, ни его противник не могли причинить друг другу вреда, хотя обоим хотелось этого.
– Хватай в охапку! – сказал он, когда тайронцы стали сильнее прежнего напирать на нас.
– И бей через плечо! – крикнул стоявший позади сержант.
На моих глазах мимо уха Крюка промелькнул тесак, и патан получил рану в горло, – точь-в-точь свинья на ярмарке.
– Спасибо, брат! – крикнул Крюк, спокойный, как непосоленный огурец. – Мне нужно было место.
И он продвинулся вперед; упавшее тело патана дало ему возможность сделать один шаг.
– Вперед! – крикнул Крюк. – Вперед вы, чертовы перечницы! Мне, что ли, тащить вас за собой?
Итак, мы бились, тесня патанов; били их ногами, вскидывали, ругались. Трава была скользкая, каблуки скользили, и Боже помилуй переднего малого, который в этот день падал!
