Наполеон отдает приказы. Один из основных — наложение трехдневного эмбарго на все суда, находящиеся в порту.
Учитывая, что бриг «Непостоянный» и трехмачтовое судно «Этуаль» были недостаточны для транспортировки людей, он договаривается с хозяевами трех или четырех лучших торговых судов. Тем же вечером сделки заключены, и суда переходят в распоряжение императора.
Ночью с 25 на 26 февраля, то есть с субботы на воскресенье, Наполеон, вызвав к себе представителей власти и ряд видных горожан, создает нечто вроде регентского совета. Затем, назначив полковника Национальной гвардии Лапи комендантом острова, он отдает под защиту граждан острова мать и сестру. Наконец, не указывая точно цели экспедиции, он говорит об успехе общего дела, обещает в случае войны прислать помощь для защиты острова, просит никогда не отдавать его никакой власти, кроме как по его личному приказу.
Утром он занимается некоторыми домашними делами и, простившись с семьей, приказывает отплыть. В полдень пробили общий сбор.
В два часа Наполеон сказал своим старым друзьям по оружию, что они должны делать во имя Франции. В надежде близкого возвращения на родину вырвался крик энтузиазма, потекли слезы, солдаты разомкнули ряды, бросаясь друг к другу в объятия. Они бегали как безумные, падали на колени перед Наполеоном, как перед Богом.
Мать императора и принцесса Полина со слезами смотрели на эту сцену из окон дворца.
В семь часов погрузка была закончена. В восемь часов Наполеон вышел из порта на шлюпке. Несколько минут спустя он был на борту «Непостоянного». Когда он ступил на борт, раздался пушечный выстрел. Это был сигнал к отправлению. Маленькая флотилия при юго-восточном, достаточно свежем ветре вышла на рей, направляясь из залива на северо-запад, огибая берега Италии. В тот момент, когда ставились паруса, эмиссары направились в Неаполь и Милан, а один из высших офицеров — на Корсику, чтобы попытаться поднять там восстание и подготовить убежище для императора, если во Франции произойдет крах.
Двадцать седьмого на рассвете все поднялись на палубу, чтобы убедиться, сколько было пройдено ночью. Удивление было великим и ужасным, когда заметили, что прошли от силы шесть лье. Выяснилось, что, как только суда обогнули мыс Сент-Андрэ, ветер стих и наступил безнадежный штиль.
Когда солнце осветило горизонт, к западу, у берегов Корсики, стали видны французские фрегаты «Цветок линии» и «Мельпомена». Это встревожило всех. Ужас на бриге «Непостоянный», который вез императора, был настолько велик, положение казалось настолько критическим, опасность столь близкой, что стали обсуждать вопрос о возвращении в Порто-Феррайо, чтобы ждать там попутного ветра. Но император, сразу прервав совет, приказал продолжать путь, уверяя, что штиль прекратится. И действительно, ветер будто был у него в подчинении. К одиннадцати утра он начал свежеть, и в четыре часа они уже двигались между Капрая и Горгоной к Ливорно. Но тут возникла новая, еще более серьезная опасность. По правому борту, приблизительно в пяти лье, показался один фрегат, другой у берегов Корсики, а в отдалении еще одно военное судно, полным ходом идущее к флотилии.
