И еще одно новое обстоятельство, характерное для 30-х годов и последующих лет. Наряду с использованием на низших ступенях платных информаторов, особое внимание стало обращаться на тех лиц, которые были готовы снабжать Москву информацией исходя из идейных соображений, из их социалистических взглядов, из уважения к нашей стране. Таких лиц в то время называли «агентами влияния» (сейчас в этот термин вкладывают несколько другой смысл)>9. Английские авторы уверяют, что в КГБ их просто называли «наши».
ОГПУ считало необходимым обратить внимание в Англии прежде всего на выпускников Кембриджа и Оксфорда, на тех, кому надоела затхлая атмосфера привилегированных классов, кто склонен к либеральным и даже социалистическим идеям и кто искренне стремился освободить мир от угрозы фашизма.
Сам Блант характеризовал его вербовку как приглашение присоединиться к движению международной солидарности против фашизма. В советской разведке этих молодых людей сравнивали с русскими декабристами, боровшимися за свободу и демократию против тоталитаризма царской власти. И сами будущие разведчики из Кембриджа, будучи студентами, уже проявляли определенную склонность к тайным обществам, понимая, что многие их взгляды, если они станут известными, не получат одобрения со стороны той среды, к которой они принадлежали.
В темно-голубой форме студента Тринити-колледжа
Студенческие годы, проведенные Антони Блантом в Кембридже, были очень напряженными и на первых порах обернулись для него массой неожиданностей и даже неприятностей.
Он был молодым человеком с большими способностями и понимал это. В колледже в Марлборо он не чувствовал себя ущемленным, трудности новичка были обычными для всех вновь принятых. Со своими сверстниками он был на равной ноге, а по своему происхождению и родству с королевской семьей даже выделялся. В материальном отношении остальные учащиеся колледжа были ненамного богаче, и он не чувствовал социального и материального неравенства.
Другое дело в Кембридже, и в особенности в Тринити-колледже. Он получал 100 фунтов стерлингов стипендии в год. По тем временам это была немалая для студента сумма, ее могло бы хватить на многие статьи расходов, которые позволяли себе другие студенты. Родители же Бланта не могли посылать ему большие суммы денег. И он резко выделялся среди тех, кто мог позволить себе приезжать в колледж на самых дорогих и престижных машинах — «даймлерах» и «роллс-ройсах», тратить деньги на рестораны, путешествия и т. д. Конечно, это не только огорчало его, но и обостряло восприятие социальной несправедливости общества.
