Не менее запутанным был вопрос о предоставлении Бланту иммунитета от преследований, а именно он особенно интересовал палату общин. Если премьеры Г. Вильсон и А. Дуглас-Хьюм не знали об этом, значит, они и не принимали решения. Следующим за ними премьером был Э. Хит, вступивший в должность в 1970 году. Он был ознакомлен с делом Бланта только в 1973 году. При нем Блант, будучи советским разведчиком, продолжал оставаться советником королевы. А премьер этого не знал?!
Не правда ли, все это более чем странно?! В 1971 году Хит предпринял, как мы говорили, высылку 105 «советских разведчиков» и был ознакомлен со всеми их делами, а о Бланте ему опять не доложили и ознакомили с его делом лишь два года спустя. Вопрос об иммунитете им вообще не рассматривался, так как он уже был дан Бланту десять лет назад>4. Кто же тогда в стране мог пойти на такое смелое решение? Королева? Но, как говорила Тэтчер, ее информировали уже после того, как иммунитет Бланту был предоставлен, да и решение об иммунитете не входило в ее функции. Лидбаттер сказал: «Палата желает знать больше об этом деле. Как мне известно, Блант был единственным в Англии человеком, которому был предоставлен столь обширный иммунитет».
И вообще, зачем нужно было давать Бланту иммунитет от судебного преследования, точно не зная о масштабах и последствиях его преступления? Вот как объяснил это Э. Хит, защищая политику консерваторов: «Огромная информация могла быть добыта во время следствия, в том числе о вражеской разведке».
Могла? Но ведь никакой такого рода информации получено не было. Э. Хита прервал член парламента А. Кларк: «Но если, как нас уверяли, Блант окончил свою работу в качестве советского разведчика в 1945 году, то разумно предположить, что информация, которую он дал в 1964 году, то есть почти 20 лет спустя, не очень относилась к делу и не была крайне необходима». Ответа по существу на эту реплику не последовало.
Другим аргументом в пользу предоставления иммунитета было то, что у контрразведки не было доказательств для привлечения к суду Бланта, а последний на протяжении долгого времени все отрицал. Но из этого не следует, что ему нужно было предоставлять иммунитет, а значило только, что необходимо было продолжать расследование.
Очевидно, это понимали и прокурор, и Служба безопасности. И тогда был выдвинут дополнительный довод, который приводила в своей речи и Тэтчер: иммунитет был дан в обмен на его признание в шпионской деятельности и на сообщение секретных данных о ней.
