Софи отчаянно ревновала Вика, а это означало, что она хотела иметь монополию на сперму своего возлюбленного. Одна мысль о том, что семя Вика изольётся в чью-то чужую плоть и эта плоть пропитается им, то есть духом Вика, превращала Софи в разъярённую тигрицу.
Живая вода – это сперма. Мёртвая вода – это менструальная кровь, моча, пот. Ибо, кроме спермы, любые выделения – мертвы. А Софи как женщина любила жизнь. Ведь поглощение спермы – это единственная форма поглощения живой части живого существа без нанесения ему увечий. Буквальное приобщение к иному существу – поглощение его. Поглощение спермы – это невинный и безвредный каннибализм.
Когда Софи неслась на свидание с Виком и когда потом возвращалась домой, то всегда вспоминала выражение Вика: женщина подаёт себя на свидание в собственном соку, во время свидания нашпигована мясом, а выносит себя со свидания как заливное в сперме.
Софи смотрела на ночное звёздное небо, которое не двигалось, несмотря на высокую скорость, с которой она гнала машину, и ей виделся не Млечный Путь, а семенной путь – из спермы.
Всякий раз, когда Стэн бывал вместе с Виком и Софи, он исподтишка заглядывался на её рот. Если бы Вик не был его другом, то Стэн давно бы поставил Софи на четвереньки и воткнул бы свой стержень, чтобы тот, став как бы продолжением её позвоночника, зафиксировал её тело в положении наслаждения. Но как Стэну хотелось её губ! Поэтому он старательно отводил от Софи взгляд, который всегда прилипал к её рту. Иногда Стэну казалось, что Софи проводит взглядом по желваку, выпирающему из его джинсов.
Вик рассказывал Стэну о своих развлечениях с Софи и так оправдывал своё согласие быть привязанным: мол, это заводит Софи настолько сильно, что он лишь ради этого согласен участвовать в такой игре. То, что игра в раба стала приносить ему огромное удовольствие, Вик от Стэна скрывал. Стэн кривил свои губы-шрамы в гримасу, которая должна была означать презрительную улыбку, и философствовал, что женщина по сути своей – спермоприёмник, а его Софи – это даже спермоуловитель. Вик отшучивался и называл мужчин «спермачами».
Рассказы Вика всё больнее бередили Стэнову рану рта. Перед его глазами сияли губы Софи, а между ними – язык, лижущий рот Вика. Стэн чувствовал, что у него внутри что-то растёт, громоздится и вскоре обязательно вырвется наружу. И вот в один из вечеров, когда Вик сказал, что к нему приезжает Софи и потому он не сможет пойти со Стэном в бар, Стэн решил нанести своему другу неожиданный визит. Стэн знал, что заднюю дверь Викова дома можно легко открыть, чуть приподняв на петлях. Стэн припарковал машину на соседней улице, чтобы появиться незамеченным, и пешком направился к дому. Зачем он туда идёт и что он будет там делать, он не знал, но чувствовал, что не идти не может, что он обязательно добьётся свершения своей мечты. Но, как это произойдёт, Стэн не представлял.
