Томеа повернулась к детям.
— Сейчас будете кушать, — сердечно сказала она.
Вскоре Магдалена и дети сидели за кухонным столом. У Магдалены глаза потеплели при виде множества лакомой еды. Она взяла бутылку джина, нежно ее погладила и налила себе рюмку.
— Какая роскошь! — прошептала она.
Дети ели с огромным аппетитом и одновременно с удивлением косились то на Томеа, то на Альфхильд, которая сидела в углу и тренькала на ксилофоне.
Поев, Магдалена закурила и помогла Томеа убрать со стола. Она весело напевала, вытирая тарелки. Но вдруг села на скамью и закрыла лицо мокрыми руками. Всего на одно мгновение. Снова встала, тряхнула головой и сказала:
— Нет, Томеа, не думай, что я пала духом, совсем нет. Но я не могу иногда не думать о том, что это я уговорила Улофа наняться на «Evening Star». Он не хотел. Он ведь был такой боязливый. Ему никогда не хотелось идти в море и уже меньше всего, конечно, теперь. Но что было ему делать дома? Он же болтался без дела, а нам нужно было жить, все так дорого…
Магдалена вздохнула:
— Я часто очень обижалась на Улофа. У меня-то всегда была работа на крестьянских хуторах. Но денег это давало очень мало. А когда я, усталая, приходила домой, он обычно читал газету и вообще целый день ничего не делал и не пытался найти работу. Он мог целыми днями сидеть и мечтать…
Магдалена тряхнула головой:
— Ты понимаешь, это я заставила его наконец взять себя в руки. А он погиб в первом же плавании.
— Да, в первом же плавании, Лена, — грустно и удивленно повторила Томеа.
Магдалена снова принялась за мытье посуды. Но вдруг резко повернулась к сестре и сказала:
— Тебе надо отделаться от усов, Томеа! Серьезно. Ты станешь совсем другим человеком!
Томеа взглянула на нее обиженно и испуганно. Магдалена ласково положила руку на руку сестры. — Я тебе помогу. Здесь прекрасная парикмахерша, она это сделает в два счета. У нас есть на это деньги, сестричка! Мы должны стараться быть как люди, мы должны во всем навести порядок, нам надо жить, Томеа! Брать от жизни все возможное, так ведь?
— Не знаю, — неуверенно сказала Томеа и грустно улыбнулась. Вздохнула и преданным взглядом посмотрела на сестру.
Альфхильд нарвала одуванчиков и сплела из них венок для Ивара. Она подошла к тому месту, где спали брат и Фредерик. Взяла соломинку и пощекотала ухо Ивара, но он не проснулся. Она попыталась открыть ему глаза, но веки снова опускались. Пригладив его густые волосы, она плотно надела венок ему на голову.
