Смейся, Принцесса! | страница 45



Но я никого не встретила ни на втором этаже, ни на первом, дом хранил молчание, будто хотел упрекнуть: «Одумайся, неразумная, куда ты собралась?»

На негнущихся ногах я дошла до метро, затем доехала до нужной станции и вышла на улицу. Наверное, со стороны я выглядела безумной или походила на неземное существо, которое только еще учится дышать, различать цвета и запахи, шагать по новой планете. Тело не слушалось и с каждой секундой немело все больше. Дождь разогнал людей, прохожих было немного, я промокла насквозь, но это не имело значения, так как холод меня окружил еще в доме Ланье – ничего нового. Волосы прилипли к лицу, с подбородка вниз летели капли…

«Тим, – выдавила я из сознания, но имя прозвучало глухо и отдаленно, как эхо. – Какая разница, дома Шелаев или нет? У меня есть ключи. И меня нельзя не пустить – я пройду сквозь стены, да, пожалуй, я даже не буду звонить, я сразу пойду сквозь стены».

Представив простоту решения этой проблемы, я засмеялась и затряслась, точно заводной заяц.

Заяц…

Заячьи уши…

Дотронувшись до макушки, я со смехом убедилась, что ушей нет.

Но долго смеяться я не могла – физически уже не получалось. Мысли и чувства рванули к портрету мамы так резко и сильно, что я потеряла равновесие и раненой птицей упала на тротуар. Тух, тух – стукнулись об асфальт не то руки, не то крылья… С трудом перевернувшись на спину, согнув ноги, я стала смотреть на черно-фиолетовое небо. Дождь проходил сквозь меня, мышцы замирали, минуты шли и складывались в столетия…

– Ум-м-м, – простонала я.

– Настя! – раздался оглушительный голос, перекрывший шум дождя и ветра. – Настя… Ты слышишь меня?!

«Да».

Губы пошевелились, но я не издала ни звука.

– Настя… Черт! Посмотри на меня, посмотри, я прошу, поверни голову. Можешь? Нет! – Голос взлетел в небо и через секунду обрушился на меня. – Что с тобой?! Что случилось?! Скажи, что?!

«Клим», – подумала я, и слезы полились ручьем. Мне захотелось вцепиться в его руку, сжать ее до синевы в пальцах и не отпускать, но тело стало каменным и отказалось совершать привычные движения. Собственно, оно уже никаких движений не совершало, оно умерло или объявило вечный паралич.

– Где больно?

Да, это был Клим Шелаев. Его глаза, нос, губы, подбородок… Взгляд острее охотничьего ножа…

– Скажи хотя бы, где больно?!

«Везде».

Он сделал попытку подхватить меня, но я неожиданно для себя заорала как резаная. Клим мгновенно отпустил меня и сам издал тихий мучительный стон.