После полуночи шторм стал постепенно стихать, волны же продолжали буйствовать. На мостике светились циферблаты многочисленных приборов.
Комиссар Квашнин восторгался самоотверженностью зенитчиков.
— Леерные концы выручили многих, — сказал он, — иначе не избежать бы ЧП.
Корабельный штурман старший лейтенант В. И. Иванов тщательно рассчитал время прихода к расчетной точке, где должен был находиться тральщик для проводки эсминца по фарватеру в Севастополь, и с горечью доложил, что придем в назначенное место уже после рассвета.
Когда мы подошли, тральщика не оказалось. Из Севастополя приняли радиограмму с указанием отойти к Синопу до темноты.
Командир с досадой проговорил:
— Придется до вечера быть одиноким объектом для фашистских самолетов. Они не оставят корабль без внимания… Наши же истребители вряд ли смогут прикрыть нас.
— А что, если без сопровождения тральщика идти в Севастополь? — спросил я. — Не сойдем с фарватера? На мины не попадем?
— Ходили не раз по этому фарватеру, знаем его.
— Ну, а все-таки — прошли бы сами?
— Конечно. Штурман у нас опытный. Но… радиограмма Севастополя!
Я спросил штурмана Иванова:
— Без тральщика пройдем? Не задумываясь, он ответил:
— Безусловно!
Ворков был прав: находиться весь день в море на расстоянии не таком уж далеком от крымских аэродромов гитлеровцев не менее рискованно, чем следовать по фарватеру без тральщика.
— Ну что ж, — обратился я к командиру корабля, — пойдем в Севастополь.
Капитан-лейтенант вопросительно посмотрел на меня недоумевая. Я добавил:
— Запишите в вахтенный журнал мое решение идти в Севастополь.
По выражению лиц всех окружавших меня на мостике я понял, что принятое решение пришлось по душе.
Командир сразу приказал:
— Петухову на руль!
— Есть на руль!
Старшина 2-й статьи Петухов, худощавый, рыжеватый и веснушчатый, слыл одним из лучших рулевых. Не переставая улыбаться, он встал за руль.
Сергей Степанович сообщил радиограммой о выходе в Севастополь.
Я любовался старшиной. Он ни на секунду не отрывал взгляда от гирокомпаса, руки Петухова с необычайной сноровкой действовали рукояткой манипулятора, не давая кораблю отклоняться от курса.
Глядя на компас и вперед по ходу корабля, Ворков неожиданно громко предупредил:
— Вправо не ходить!
— Есть, вправо не ходить!
Мы знали, что батареи противника обязательно обстреляют наш эсминец. Не было еще случая за последнее время, чтобы корабль, входивший днем в Севастополь, не обстреливался.
Все настороженно ждали…
