Колтыпин был в рубке и немедленно приказал:
— Продуть среднюю!
Команду исполнил командир БЧ-5 инженер-капитан-лейтенант М. В. Дьяконов — несмотря на то, что на нем горела одежда, взрывом обожгло лицо и руки.
В 3 часа ночи стали на якорь, чтобы выяснить состояние пострадавших и уточнить порядок следования Новороссийск.
От взрыва, кроме Дьяконова, тяжело пострадали помощник командира старший лейтенант Иванов, боцман Николай Мирошниченко. Легко ранило командира отделения трюмных Константина Хиневича и краснофлотца Михаила Лосева. Всем пострадавшим оказали первую помощь.
В 3 часа 35 минут командир подводной лодки сошел на берег, чтобы доложить о создавшейся обстановке. Оперативный дежурный штаба Севастопольского оборонительного района приказал отправить пострадавших на берег в госпиталь, а подлодке выбрать подходящее место, лечь на грунт до вечера и с темнотой всплыть и идти в Новороссийск.
Лежать на грунте под водой, когда в лодке оставался бензин, очень нелегко. Но другого выхода не было, хотя впереди долгий летний день. Все пострадавшие настоятельно просили Колтыпина оставить их на лодке. Командир разрешил.
Вместо Дьяконова с берега прибыл инженер-механик Л. С. Медведев.
Отошли на 35-метровую глубину у выхода из Стрелецкой бухты и в 5 часов 58 минут легли на грунт.
— Всем лежать и отдыхать, лишних движений не делать, — приказал Колтыпин.
До 10 часов командир лодки проверял состояние отсеков, отдавал приказания об устранении неисправностей в механизмах, приборах и корпусе лодки и лишь потом позволил себе прилечь отдохнуть.
Воздух в лодке все сильнее насыщался парами бензина. Люди стали терять сознание.
В 12 часов Николая Александровича разбудил старшина 1-й статьи С. К. Сидоров, секретарь парторганизации:
— Товарищ командир, содержание кислорода в воздухе лодки аварийное…
Колтыпин и сам чувствовал действие бензиновых паров. Краснофлотцы пошатывались. Некоторые бредили. Акустик Кантемиров говорил что-то непонятное, моторист Бабич кричал:
— Что все это значит?
Многие лежали в глубоком обмороке. Женщины просили Колтыпина всплыть.
К 15 часам дня что-либо понимать и действовать могли только четыре человека: командир лодки Колтыпин, старшина 1-й статьи Сидоров, инженер-майор Лебедь, старшина группы мотористов Николай Пустовойтенко.
До 17 часов командир с трудом ходил по отсекам, хотя и терял сознание время от времени. Когда Колтыпин почувствовал, что силы на исходе и больше не выдержать, он приказал Пустовойтенко не спать, продержаться до 21 часа и разбудить его.
