Через несколько дней от войсковой разведки стали известны результаты: крейсер и эсминец в ту ночь нанесли противнику большой урон.
Возвращение было спокойным. Ни одного выстрела не сделали зенитчики во время этого похода.
Удача прорыва в Севастополь объяснялась не только тем, что корабли подошли с юго-западного направления, откуда противник их не ожидал, но и тем, что на переходе крейсер и эсминец прикрывали наши пикирующие бомбардировщики Пе-2. Не повлияло на безопасность похода даже то обстоятельство, что скорость кораблей пришлось уменьшить до 14 узлов: на эсминце на полный ход не хватало мазута.
Басистый вспоминал потом:
— Мы могли с крейсера дать эсминцу мазут, но для этого пришлось бы стопорить ход. Это было опасно: мы могли стать неподвижной мишенью для подлодок противника, которых рыскало на Черном море немало…
В Новороссийск прибыли не к вечеру, как намечали, а в час ночи 17 июня.
С приходом в порт экипажи кораблей сразу же приступили к разгрузке, отправляя раненых к санитарному поезду и в морской госпиталь. Корабельный врач 2 ранга Г. П. Константинов и секретарь партийного бюро А. С. Дукачев всю ночь занимались отправкой раненых.
А дальше приведу рассказ Андрея Степановича Дукачева:
«Утром я проходил по причалу, где лежали на носилках раненые, ожидавшие отправки в госпиталь, и вдруг услышал чей-то голос:
— Дядя Андрей! Дядя Андрей!
Остановился. Ищу глазами того, кто позвал меня. Заметил приподнявшегося на локтях человека. Всматриваюсь в полудетское лицо лежащего на носилках, напрягаю память — кто же это? Горящие лихорадочным огнем глаза. Худое безусое лицо с заострившимся носом. Тело до пояса накрыто серой солдатской шинелью… Смотрю — и не могу вспомнить.
— Вы не узнаете меня, дядя Андрей? Я Женька, сосед вашего племянника Кольки… Из Сталинграда я, с Авиационной улицы…
Вспомнил!
— Как ты сюда попал, Женя?
И Женя поведал о своем боевом пути. Вместе с Колей ушли они добровольцами — Жене тогда едва минуло 16 лет, он прибавил себе год, пошел в военкомат — взяли. После краткой подготовки весной 1942 года Женя попал в Севастополь. Дрался на Мекензиевых горах. Был вторым номером у пулемета. Ранили, подлечился, снова вступил в строй. 14 июня при отражении атаки убило товарища — первого номера. Женя заменил его и стрелял сам до тех пор, пока были патроны. А потом гитлеровские самолеты прилетели, бомбили, обстреливали. Жене прострелили обе ноги…
— К ночи приползла сестра, уволокла меня, и вот я уже в Новороссийске. Подлечусь, вернусь в Севастополь…
