16 декабря сильный ветер сорвал верх юрты, «отчего служители перемокли перезябли, так что, потеряв рассудок, почти все единогласно говорили: «Что с нами делается? Истинно прогневали мы бога! Пищу худую имеем и малую, а от стужи и дождя нигде не можно сыскать покою»». Однажды из моря на берег острова вынесло труп небольшого кита. Алеуты спокойно употребляли такое китовое мясо, но моряки от такой пищи болели. По слова Левашова, «люди стали цынготною болезнью мереть, хотя и находились всегда в движении, рубя лес на дрова и справляя прочие работы». Число тяжелобольных цингою в мае 1769 г. достигло 27, но, к счастью, за всю зимовку скончались всего 3 моряка.
И тут моряки гукора узнали, что туземцы соседнего острова Акуна собираются перебить всех моряков. А ведь моряки знали от «промышленных и бывалых на островах людей, [что] хотя де оной народ и показывает с виду дружество тогда, когда он не в силах супротивлятца, а как ему удастца победить, он из русских людей в полону у себя живых не оставляет. А употребляет над ними варварство: вначале разрезывает брюхо и, вытаскивая кишки, мотает на палки. А потом отрежет голову; положа на огонь, сжигает. Тут у них и торжество бывает».
Был увеличен караул. А тут еще пропали без вести в феврале 1769 г. квартирмейстер Шарапов и казак Салманов. Они отправились на охоту и не вернулись. Их искали, но не нашли. Многие моряки были уверены, что они погибли в плену у алеутов, будучи подвергнуты жестокой казни.
Среди моряков начался ропот, многие настаивали на скорейшем уходе гукора на Камчатку. Но Левашов считал необходимым выяснить судьбу галиота. В марте ему удалось ласковым обращением и богатыми подарками уговорить одного тойона с о. Уналашка разведать, где зимует Креницын.
Тойон собрал отряд в 100 байдар, чтобы отбиться при нападении племен полуострова Аляска. Но до Креницына добрались лишь две байдарки, остальные воины либо погибли в сражениях, либо отстали. На о. Уналашка тойон возвратился в сопровождении 22 байдар. Но свой военный поход этот тойон посчитал удачным, так как получил солидные подарки от командиров обоих судов.
В доставленном Левашову письме Креницын сообщал, что выйти в плавание не может из‑за малочисленности людей и их болезни. Естественно, Левашов повел гукор на соединение с начальником экспедиции. Оно и состоялось 6 июня 1769 г.
Моряки гукора помогли экипажу галиота привести последний в готовность к плаванию, часть из них вошла в состав экипажа галиота взамен погибших. 23 июня 1769 г. оба судна снялись с якорей и вышли в море. На берегу о. Унимак начальник экспедиции П. К. Креницын поставил у покинутых моряками жилищ
