Путешествие на книголете | страница 26
— Никак не пойму, друг Горыныч, почему ты тут у молочной речки рассиживаешь? Обычно к моей избушке прилетал, — спросила Баба-Яга, пристроив ступу с метлой у прибережного деревца и подходя к Змею Горынычу.
— Мне птицы рассказали, что ты по молочной речке направилась, вот я и решил тебя подождать, — ответил Змей Горыныч. — Рад, что дождался тебя, подруга Яга.
— Побывала я сегодня в реальной жизни и даже к моим знакомым там зашла. И скажу я тебе, Горыныч, что в нашей сказке лучше, вольготнее.
— А кто это там к молочной речке пристроился? — спросил Горыныч, приглядевшись к мосточку.
— Ба, да это моя гостья Петровна, — пояснила Баба-Яга. — Сразу к молочной речке побежала. Никак, видно, молока не напьется. И кисельного бережка, вижу, большой кусок с голодухи отъела. Петровна, иди сюда! — позвала она. — Познакомлю тебя с моим другом.
Дарья Петровна неохотно сошла с мосточка и с трудом поднялась на пригорок. Она взглянула на Змея Горыныча с опаской.
— Не бойся, Петровна, — успокоила ее Баба-Яга, — Горыныч моих друзей не обидит. Отдохнешь в нашей сказке.
Дарья Петровна кивнула, подстелила свой старенький плащ и присела на зеленую травку.
— Ждал я тебя, ждал, подруга Яга, проголодался и даже к волшебной печке летал, все пироги там подъел, — разговорился Змей Горыныч.
Дарья Петровна про волшебную печку читала когда-то Костику тоже. Она приготовилась слушать, а разговор перешел на другое:
— Давно я не видела твоего приятеля, Горыныч. Что там Соловей-разбойник поделывает? — поинтересовалась Баба-Яга.
— Друг мой, Соловей-разбойник, с прежнего места снялся, ему не до меня, — с грустью ответил Змей Горыныч. — Он поселился на берегу озера. Там его одна русалка дурманит.
— Понятно, — тихо высказалась Дарья Петровна. — У него, видимо, кризис среднего сказочного возраста.
Ей не ответили и тему не поддержали.
— Ты сегодня какой-то унылый, Горыныч. Что у тебя стряслось? — заботливо спросила Баба-Яга.
— Да слабый я становлюсь, боязливый, подруга Яга, — признался Змей Горыныч. — Когда пролетаю над деревней, Иван — крестьянский сын мне уже кулаком грозит. И мне страшно. Что это со мной?
— Это депрессия, — пояснила Дарья Петровна, — бывает.
— Слова какие-то мудреные, — проворчал, вставая, Горыныч. — Ну что? Полетели, что ли?
— Успокойся, Горыныч, — приободрила его Баба-Яга, направляясь к ступе с метлой. — Доберемся сейчас до моей избушки, включим музыкальную коробочку, расстелем под деревом скатерть-самобранку, и хворь твоя пройдет.
