Кое-как я поднял длинный сверток. Говорят, человек после смерти весит больше, чем при жизни. Не знаю. Она не показалась мне тяжелей, чем когда-то, при тех нередких случаях, когда мне приходилось тащить ее домой на себе - по той простой причине, что она не держалась на ногах. Я прислонил ее к стене. И это мне уже приходилось делать когда-то, - пригнулся, подставил правое плечо под ее живот, ухватил за колени, поднялся. Верхняя часть туловища теперь перевешивалась мне за спину. Когда я до конца распрямился, из ее горла вырвался чудовищный хрип. Холодный пот выступил на всем моем теле. Я стоял с этой своей ношей на плече и убеждал себя, что это просто вышел воздух, остававшийся в ее легких. Так оно и было, конечно. По темной лестнице я снес ее вниз и осторожно опустил на пол. Я запер все три наружные двери и снова взбежал наверх. Вытер пол в ванной. Потом сделал все, чтобы царапины на моей щеке не бросались в глаза. Я использовал крем, который Лоррейн употребляла, замазывая случайные прыщики.
Едва я покончил с этим занятием, зазвонил телефон.
- Алло!
- Джерри, это опять Манди. Прости, что беспокою. Лоррейн уже дома?
- Еще нет.
- Ах так. Ну, тогда хотя бы скажу тебе, что наш телефон уже в порядке.
- Я... Мне нужно уехать, Манди. Вернусь, должно быть, поздно. Но я ей оставлю записку.
- Может, мне прийти и позаботиться о твоем друге, ведь он все-таки болен, а вас обоих не будет дома? Поверь, мне это было бы совсем нетрудно.
- Спасибо большое, но не нужно. Винс спит. Благодарю тебя, Манди.
- Как он, кстати, насчет блондинок?
- О, это он всегда готов. Равным образом и насчет брюнеток и рыжих.
- А ты? Ты случайно к рыженьким не питаешь слабости, а, Джерри?
- Не понимаю.
- Ну, я тут краем уха слышала, что ты.., что вы с одной нашей общей подругой имели весьма приятный тет-а-тет, вы еще сидели в креслах-качалках в саду, а потом оба разом исчезли. И ни один из вас вроде бы не жалел об этом.
- Тут какое-то недоразумение.
- Может быть, может быть. Так не забудешь оставить записку, Джерри?
- Не забуду.
Я положил трубку. Сошел вниз, в гостиную, присел к письменному столу и написал: "Лорри, позвони, пожалуйста, Манди, как только придешь. Наш больной спит. Я удаляюсь. Когда вернусь, не знаю. Твоя угроза действует мне на нервы. Я все еще надеюсь, что это сгоряча и ты так не думаешь".
Я подписался. Положил записку в кухне на стол, придавив ее тяжелой солонкой. Я посмотрел на сверток, лежавший на полу перед дверью, и произнес, обращаясь прямо к нему:
