Услужливый монах в сером одеянии поставил перед нами на длинный низенький столик вазы с яблоками и грушами, чашечки чая, открыл красивую металлическую коробку с пирожными и лично каждому вручил по одному. Пожилой настоятель похож своей непосредственностью на патриарха монастыря Кумарадживы, даже черты лица почти такие же.
Сопровождавший нас патриарх сводил нас к монастырю, основанному Нангаку. Сейчас это женский монастырь, большая часть которого находится на реконструкции, действуют только два его алтаря. Монахини – старушки. На одном алтаре вместо статуи Будды стоит репродукция картины с нее. Уходя, увидели доску перед монастырем, на которой написано по-английски о Нангаку и о мастере дзэн, в 900 году обновившем этот монастырь.
Там, где мы остановились, сегодня особая церемония, посвященная полнолунию, и нас, так долго стремившихся сюда и наконец оказавшихся здесь именно в этот день, с радостью пригласили на празднование.
На столике перед открытыми воротами главного храма горит множество свечей, среди них выделяются две самые большие, а в центре его дымится длинная благовонная палочка, на конец которой надета спираль.
Церемония разбита на две части: сначала молились лицом к алтарю, потом развернули скамеечки под коленями в сторону столика за воротами и продолжили пение. Неожиданно оно смолкло. В наступившей тишине раздались дружные аплодисменты, как будто прилетела стая голубей: нас призывали провести нашу собственную церемонию. Такого нигде еще в Китае не было!
Наутро, прощаясь с настоятелем, который подарил нам полное собрание сутр – Трипитаку на китайском языке (а это очень внушительная стопка книг), мы, вслед за Сэнсэем, упали этому святому старику в ноги, не боясь испачкаться, прямо в размокшую глину.
21 сентября 1994 г. Поздним вечером приехали в плохо освещенный, грязный, дышащий упадком большой город Чансы. Автовокзал пуст, кассы закрыты. Заглянули в самую дешевую ближайшую гостиницу глубоко под землей (похоже, одновременно являющуюся бомбоубежищем). Номера без дверей, проемы между номерами не особенно надежно прикрывают шкафы. Подвальный запах, тараканы, похожие на кузнечиков. Жуть. Едем к другому автовокзалу. Там к нам подошла женщина со списком каких-то цен. Мы подумали, что так здесь предлагают места в гостиницах. Тэрасава-сэнсэй выбрал пункт из списка и кивнул, мол, мы согласны. Но женщина никуда нас не повела и продолжала смотреть на Сэнсэя. Подходит мужчина с каким-то заторможенным лицом, говорит что-то по-китайски. «Пойдем отсюда, – быстро ориентируется Сэнсэй, – это мамка и сутенер».
