— Это подземная железная дорога, — пояснил Гудзор. — Металлические полосы называются рельсами. По рельсам двигаются специальные самоходные повозки. Они передвигаются очень быстро, поэтому держись от рельсов подальше, прижимайся к стене. Здесь через каждые пятьдесят шагов в стенах есть ниши. Если услышишь шум приближающейся повозки, ныряй в нишу и не шевелись. Хотя… — Гудзор замолчал, оглядываясь. — Пока нам не грозит быть раздавленными. Это, скорее всего, тупик. По нему не движутся повозки, тупики предназначены для дорожных развязок.
Пройдя шагов сто, путники увидели, стоящую на рельсах, пустую повозку. Она была яйцевидной, но, при этом, чуть удлинённой формы — именно такая, как её описывали роженицы, побывавшие в Раю, только старая и ржавая.
— Здесь-то мы и отдохнём, — сказал Гудзор, забираясь в повозку. — Всё равно, пока идти опасно, нужно дождаться ночи. Перекусить и отдохнуть. Доставай еду.
— У меня ничего нет, — растеряно сказал Айгур.
— Вот, как? — удивился Гудзор. — Ах, да. Ты же всё отдал своему псу. Зря ты это сделал. Он бы смог найти на поверхности еду для себя, а вот тебе нужны силы, чтобы осуществить задуманное… Так и быть, поделим мою часть провианта.
Старик развязал мешок и извлёк из него добрый кусок козлятины и несколько лепёшек, разрезал мясо ножом на две неравные части. Большую протянул Айгуру.
— Я не… — попытался возразить Айгур, но Гудзор так грозно взглянул на него, что слова возражения застряли в горле юноши.
— Прожорливая у тебя псина, — ворчал старик, тщательно пережевывая жёсткое мясо. — Лежит себе сейчас на солнышке, пузо греет. И мясо с лепёшками жрёт.
— Гай — друг, — возразил Айгур. — Он меня спасал не раз, пока мы в горах плутали… — произнёс задумчиво с грустью в голосе: — Как он там сейчас? Один…
Гай лежал на камнях и грустно смотрел на дверь, за которой исчез его хозяин и тот, другой, с виду строгий и недобрый, но, на деле — тоже ничего. Он давал ему похлёбку и кости с остатками мяса. Мяса было много. На костях, которые обгладывал Айгур, мяса оставалось всего ничего, а после того, другого, много. И похлёбка была вкусной, наваристой. И в похлёбке тоже было мясо. А еще этот, который только с виду недобрый, лечил его, когда ему было больно. Он привязал палки к лапе и дал что-то полакать. И боль прошла.
Гаю стало тревожно на душе. Хозяина нет. Айгур ушёл с тем, другим, который кормил его наваристой похлёбкой. Они не просто ушли на какое-то время, они могут не вернуться. Гай знал, там, куда они ушли — опасно. Айгур в опасности, его хозяин может пострадать! Или даже погибнуть!..
