Сказки русских писателей XX века | страница 19
«Батюшки, что я говорю?! Вдруг она рассердится, и начнут они меня есть…»
Но вслух говорит:
— Давайте как-нибудь играть, а то мне скучно…
Это очень понравилось болтливой рыбе, она засмеялась, открыв круглый рот так, что стали видны розовые жабры, виляет хвостом, блестит острыми зубами и старушечьим голосом кричит:
— Это хорошо — поиграть! Это очень хорошо — поиграть!
— Поплывемте наверх! — предложил Евсей.
— Зачем? — спросила рыба.
— А вниз уже нельзя ведь! И там, наверху, — мухи.
— Мух-хи! Вы их любите?..
Евсей любил только маму, папу и мороженое, но ответил:
— Да…
— Ну что ж? Поплывем! — сказала рыба, перевернувшись головой вверх, а Евсей тотчас цап ее за жабры и кричит:
— Я — готов!
— Стойте! Вы, чудище, слишком засунули свои лапы в жабры мне…
— Ничего!
— Как это — ничего? Порядочная рыба не может жить не дыша.
— Господи! — вскричал мальчик. — Ну, что вы спорите всё? Играть так играть…
А сам думает:
«Лишь бы только она меня немножко подтащила наверх, а там уже я вынырну».
Поплыла рыба, будто танцуя, и поет во всю мочь:
Маленькие рыбешки кружатся и хором орут:
Плыли, плыли, чем выше — тем все быстрее и легче, и вдруг Евсейка почувствовал, что голова его выскочила на воздух.
— Ой!
Смотрит — ясный день, солнце играет на воде, зеленая вода заплескивает на берег, шумит, поет. Евсейкино удилище плавает в море, далеко от берега, а сам он сидит на том же камне, с которого свалился, и уже весь сухой!
— Ух! — сказал он, улыбаясь солнцу, — вот я и вынырнул.
Про Иванушку-дурачка
Нанял его в работники один мужик, а сам с женой собрался в город; жена и говорит Иванушке:
— Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их!
— А чем? — спрашивает Иванушка.
— Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари — будет похлебка!
Мужик приказывает:
— Дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали!
Уехал мужик с женой; Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит:
— Ну, вот, я гляжу за вами!
Посидели дети некоторое время на полу, — запросили есть; Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в нее полмешка муки, меру картошки, разболтал все коромыслом и думает вслух:
— А кого крошить надо?
Услыхали дети, — испугались:
— Он, пожалуй, нас искрошит!
