Рада я, что снова у нас с Галкой отношения налажены. Они с Адкой совсем разные, но как-то по-разному, а все же мне обе нужны. Сейчас быстренько наглажусь (ох, надоело мне мое «парадное» серое платье!) и бегом к Галке. Маме позвонила на работу, сказала, что иду на вечер «по случаю 8 марта». Она, видать, не очень довольна, что мы снова с Галкой вместе и, главное, что в чужую школу идем (пришлось это сказать), но отпустила, с условием, чтоб в десять была дома. Сторговались на 10 ч. 30 мин.
Что-то я так волнуюсь, будто это не обыкновенный школьный вечер, ждет меня там бог знает что, ну прямо как бал у Наташи Ростовой!
10 марта 1940 г.
В газету сегодня даже некогда заглянуть. Запишу только о том вечере, когда мы с Галкой ходили в 281 школу.
Мы тогда опоздали, но Донька с Костей ждали нас в раздевалке, буквально чуть не содрали у нас с плеч пальтишки (нянечек уже не было, и Донька, перемахнув через загородку, повесил их сам), и мы вчетвером помчались галопом по лестнице на верхний этаж. В темноте пробрались к нашим местам — хорошо, что мальчишки догадались занять стулья для нас. Никаких церемонных «знакомств» не было и не надо было придумывать, о чем разговаривать, так как концерт уже начался. Донька нас вскоре покинул — он выступал в акробатическом этюде. А Костя был вынужден отвечать на бесконечные Галкины вопросы: кто выступает, да из какого класса, да чтоб всех девчонок из их класса показал (мне кажется, Галка подозревает, что существует какая-то «соперница»).
Костя мне тогда мрачноватым и немного неестественным показался, будто какую-то роль играет: отвечает коротко, ни о ком доброго слова не скажет, к выступающим относится насмешливо. А потом я поняла, что, во-первых, он, видимо, меня смущался, к тому же он своей внешностью недоволен. Он очень «блондинистый», а за голубые глаза и нежный цвет лица его до сих пор «девочкой» зовут. Вот он и старается быть грубоватым, невозмутимым. Басит, ходит враскачку, усмехается иронически. Рядом с коренастым Донькой Костя кажется нескладно высоким и сутулым. Спорт он считает «детской забавой» для тех, кому «делать нечего». И как только они дружат с Донькой? Но все это я узнала позднее, а во время концерта Костя отвечал Галке на все ее вопросы, и я теперь тоже многих в их школе знаю.
Самодеятельность в их школе явно сильнее нашей. Хор просто отличный. И отдельные номера тоже интересные. Донька был очень хорош в своем новом синем тренировочном костюме (Галка, кажется, ревнует его к партнерше-акробатке). Но больше всего аплодисментов выпало на долю конферансье — Юрочки Хочинского, — так остроумно он представлял выступающих, комментировал их номера, рассказывал сам смешные истории. А под конец программы он и пел — сначала один, а потом с приятелем-пианистом, который, кстати, не только хорошо играет, но еще и поет. Они спели песенку своего сочинения, и им очень аплодировали. Вызывая, стали галдеть: «Пойте все вместе!». И тогда на сцену вытащили их третьего дружка (их так «мушкетерами» и зовут), и они очень здорово спели на три голоса «Сулико» и новую песенку Блантера «Когда душа поет и просится сердце в полет…» Главное, тихонько пели, слушая друг-друга — видать, давно уже спелись. Их прямо не отпускали со сцены. Выглядят они действительно как мушкетеры: все трое высокие и каждый по-своему какой-то заметный, яркий, хоть портрет с каждого пиши. Юрочка
