За год мы с этой задачей справились.
А потом я неожиданно стал остывать к футболу. Сейчас мне трудно сказать, в чем крылась причина, но мой футбольный фанатизм постепенно улетучился. Возможно, все чаще возникали паузы в игре, позволяя иным интересам овладевать мною.
А интересы появились нешуточные: в мою жизнь вторглись карты…
Как бы сложилась моя судьба дальше, трудно сказать, но в конце 1967 года в Москву собрался Берадор Абдураимов. Всеволод Михайлович Бобров пригласил его играть в клубе ЦСКА. Когда он сказал мне об этом, я решил, что непременно поеду в Москву, хотя там никто меня не ждал, никто туда не звал. Я отправился просто «за компанию». Мне хотелось увидеть столицу, увидеть страну. Никаких особых планов я не строил.
В аэропорту нас встретила Лена, супруга Всеволода Михайловича Боброва. Вернее, встречала-то она Абдураимова, но раз уж и я прилетел с ним, то нас обоих повезли в ЦСКА. Там собралось все руководство футбольной команды и клуба. Бобров отнесся к моему появлению без удивления.
Я был веселый, шустрый. Мы разговорились. Они спросили меня, играю ли я в футбол. «Играю!» — заверил я и с удовольствием похвалился всеми моими заслугами. Слово за слово, мне предложили ходить на тренировки команды ЦСКА.
Поначалу я тренировался с командой, даже поиграл немного, а потом мне предложили остаться в клубе помощником администратора.
— Мы видим, что ты способный, — сказали мне, — вполне сможешь заниматься хозяйственными вопросами.
Я не возражал. Если бы в то время я по-настоящему хотел играть в футбол, то наверняка оскорбился бы, но, как я уже сказал, неуемная любовь к футбольному мячу пошла на убыль. Я чувствовал это и, похоже, был рад, что мог оставаться в футбольном мире, не отдавая всего себя игре.
Мне приходилось заниматься организацией тренировок, судьями. В моем ведении была каптерка, где хранилась форма. Словом, работал я завхозом, помощником администратора футбольной команды ЦСКА. В принципе мне нравилось. В команде я считался кем-то вроде «сына полка». Иногда приходилось играть за дубли. Тренировал вратарей, когда Бобров или Мамыкин просили: «Алик, попинай вратарю». Я с удовольствием проводил разминку вратарей. У меня была возможность свободно выходить на поле.
По возрасту мне уже пора было в армию. Благодаря моему положению, меня прикомандировали к футбольной команде ЦСКА. Так и пролетели незаметно два года. Я числился футболистом третьей категории и получал зарплату 80 рублей.
