На новом месте Ермаку не понравилось. Жарко, пить всё время хочется. У края площадки, где обучались они с Кукушкиным, лес рос берёзовый. И речушка была небольшая. Они туда вырывались иногда, когда прапорщика рядом не было. Ермак по лесу за собственным хвостом гонялся как полоумный, всё поймать норовил от полноты жизни, а хозяин, когда не очень холодно было, до трусов разденется – и в речку. Ермак форму солдатскую на берегу сторожил, чтоб не унёс кто. От воды прохладой веяло, свежестью. И хозяин такой смешной, когда вылезет! Худой такой, угловатый, плечи узкие, щуплые – не то что у инструктора. У того даже под рубахой мышцы ходуном ходят! Намахал плёткой-то своей! А у хозяина каждое рёбрышко просвечивается, и по коже безволосой мурашки синие после воды. Капельки с трусов армейских – на пять размеров больше, чем надо, – по ногам стекают. Смешно…
А здесь – ни речки, ни леса. Голо кругом, пусто. И земля цвета какого-то не нашего – рыжего. От солнца и пыли. Заместо травы колючка растёт, в шерсть цепляется. Прицепится – потом не отдерёшь! А на горизонте земля дыбом становится. В небо лезет. Горы эти Ермак больше всего невзлюбил. Камни острые, горячие, лапы ранят. Побегай-ка по ним вверх-вниз! Да и на броне не лучше. Железо, солнцем раскалённое – не сядешь. Сквозь шкуру обжигает. Пылища вокруг, как вперёд поехали, аж до самого неба стоит, в нос лезет. Да ещё крючки разные острые – много их к броне привинчено-приварено – по бокам лупят, за брюхо кусаются. А главное – чад! Как машина поедет, двигатель у неё заурчит – так такой чад в ноздри, такой запах, что хоть соскакивай или нос лапой затыкай. Люди и те морщатся – а ему-то каково?
Когда у моста первый фугас с хозяином нашли, всё не так, как на площадке, оказалось. И хозяин чего-то долго соображал что к чему, всё никак откопать заряд не мог. Да и вообще, бледный он какой-то был, руки подрагивали. А люди, что вместе с ними на броне ехали, попрятались кто куда. Даже БТР железный и тот назад попятился. Один хозяин около фугаса ковырялся, свой заряд к нему прилаживал. Чего это все убежали, Ермак сперва не понял. Видел он, как на площадке шашки тротиловые взрываются. Бум, и всё. Довольно громко, конечно, но ничего страшного. Все на месте стоят, разве что чуть-чуть назад отойдут. Правда, пахнет потом в воздухе погано. Кисло как-то, с дымком резким. Но терпеть можно.
Кукушкин шашку тротиловую к бомбе приладил и рванул бегом прочь. Ермака за собой тащит. Тот лениво бежит – куда спешить? Даже крикнул на него Кукушкин в первый раз в жизни. Хотел Ермак обидеться слегка, да не успел… Как рванёт!!! У Ермака в ушах звон сплошной, шерсть дыбом, а хвост между ног. И под БТР скорей… А в воздухе такая кислятина с горечью, что он чуть нюх напрочь не потерял. На дорогу глянул – ямина, словно полдороги выворочено. Понял Ермак, что тут по лапам бить не будут, тут по-другому всё…
