Мысль о колоссальной несправедливости мучила Их во время бега постоянно. О несправедливости, неизбежно завершающей любое Их устремление. Эта мысль порой не давала Им возможности бежать свободно, с полной самоотдачей. И хотя зависть — чувство нехорошее, иногда Они ничего не могли с ней поделать, не могли удержать её. И пусть впоследствии Они получали свою долю награды, мысль о том, что основную часть работы выполнили всё-таки Они, а главную награду почему-то постоянно получают другие, не давала Им покоя…
Они бежали, и с горечью думали о том, что вот опять сегодня, как много-много раз до этого, кто-нибудь из Них — неважно, кто, Правая или Левая — первой пересечёт финишную черту.
А лавровый венок победителя снова наденут на Голову, на эту гордячку, которая во время такого важного и ответственного соревнования, как марафон, крутится в разные стороны, а сама при случае не может осуществить даже такой простой вещи, как пнуть кого-нибудь под зад…
С утра у киоска «Дымная смерть» толпился народ. Все думали, что это какой-то прикол: 1 апреля же. И грозное объявление «Минздрав вас предупреждал? Ну, и не обижайтесь!» воспринималось такой же шуткой.
Все веселились и подначивали друг друга, разглядывая чёрную с золотым пачку, на которой череп со скрещёнными костями вызывающе дымил сигаретой.
Лишь маленькая старушка просеменила мимо, перекрестившись и сплюнув в сторону со словами: «Бесовское зелье!» Но слова были произнесены шепотом, и их мало кто расслышал. А кто и расслышал — не придал значения: такие бабушки были всегда и всюду, ещё со времен Колумба, говорили одно и то же, и… да что на них обращать внимание? Настоящий курильщик знает, что чем круче реклама, тем забористей товар. Как кто-то сказал: «Смерть мухам — да здравствует чахотка!»
Примерно то же самое происходило и здесь, а, учитывая невысокую стоимость продаваемого продукта, брали охотно. Вступал в действие закон соответствия «цена-качество», часто цитируемый, но мало кем осознаваемый.
Некоторые закуривали прямо у киоска, другие брали впрок.
— Ну, как? — спрашивали ещё не решившиеся у отчаянных.
— Шикарно! — после первой же затяжки отзывались закурившие.
На такую рекламу реагировали однозначно: покупали и закуривали. Перспектива, обозначенная Минздравом, казалась весьма далёкой и едва различимой сквозь окутывающие её облака дыма.
Поскольку немедленных смертей не последовало, ажиотаж и толчея у киоска постепенно спадали.
