«Когда же я его притопил-то? — задумался дед Авдей. — Давненько, поди».
Дед Авдей вспомнил, что и повешенный, и притопленный сделали ему какую-то гадость, иначе бы он не обошёлся с ними так сурово. То ли залезли в сад — но эта провинность была столь мелкой, что хватило бы и обычной порки — то ли хотели украсть поросёнка… Вот это преступление было более серьезным. Скорее всего, так и произошло. Тогда наказание соответствовало.
Но на всякий случай, до той поры, пока, как он надеялся, к нему вернётся память, дед Авдей решил несколько смягчить участь хотя бы одного узника и направил струю мочи прямо в рот мающегося. «С одной стороны — уринотерапия, — подумал дед Авдей, — а с другой — балую я его…» Дед Авдей страдал сахарным диабетом, но инсулином не кололся — откуда инсулин в Богом забытой деревне? — и потому в моче всегда присутствовал сахар.
«Пущай побалуется сладеньким, — подумал дед Авдей, — когда ещё придётся? Да и праздник вроде на носу. И мясца заодно погрызёт, разговеется. Или загновеется?»
Дед задумался.
Притопленный настолько проголодался, что вцепился зубами в протухшую ногу сотоварища и принялся, сопя и причмокивая, грызть.
Дед Авдей не был злым человеком, но порядок есть порядок: он стремился, чтобы наказание, по возможности, не слишком далеко отстояло от правонарушения — эту формулировку дед Авдей запомнил ещё с тех пор, когда работал участковым милиционером: память у него в то время была много лучше.
Дед Авдей вообще-то был крепким мужиком. Склероз вот только его мучил.
— Просто удивительно, как ловко этот клонированный неандерталец вписался в жёсткую структуру современного общества! — произнёс первый.
— М-да. И именно на нашем участке бизнеса, — протянул второй.
— А говорили, что они вымерли, потому что не выдержали конкуренции с кроманьонцами! Иногда начинаешь жалеть, что наука развивается так быстро и в этом направлении.
— Лучше бы яйцеголовые копали в другую сторону, — проворчал второй.
— Да, — согласился первый. — Но если он такой понятливый, надеюсь, сообразит, что кроме законов конкуренции существует такое понятие, как картель.
— Хочешь предложить ему сделку? — удивился второй.
— Да, — с неохотой согласился первый. — Убрать его мы не можем: полиция и так смотрит на нас косо… из-за прежних дел. А он находится в центре внимания. Ещё бы: первобытный бизнесмен!
Они оставили машину у широкого рва, через который был перекинут узкий мостик, и направились к невысокому зданию, со всех сторон окружённому строительными лесами, вырытыми котлованами и прочими атрибутами ведущейся стройки.
