– Лады, что смогу.
Через пару минут после его ухода подрулил Герман.
– Здорово.
– И тебе не хворать. Как дела, как торговля, что в личной жизни?
– Торговля так себе, – Герка оглянулся, проверив, не слышит ли кто лишний. – Дела нормально – что в прошлый раз приобрели, но вывезти не смогли, загрузили. И в личной жизни всё хорошо – подруга моя знакомого старого встретила. Поговорить бы вам.
– С подругой?
– Со знакомым.
Ишь, конспиратор какой стал.
– Пойдём-ка, Гера, ноги разомнём, а то сидеть без движения зябко.
Отошли в сторону от толпы. Пару раз присел, взмахнул широко руками – если со стороны кто посмотрит, решит, что кровь застоявшуюся человек разгоняет. Сегодня с утра подморозило уже вполне прилично, ниже десяти по Цельсию точно, а то и все пятнадцать.
– Ну, что за знакомый?
– Бывший капитан-пограничник, сейчас служит в комендатуре.
– И что?
– Вроде бы взрыв в ресторане его рук дело.
– Откуда сведения?
– С его слов.
– И всё? Знаешь, сколько я могу тебе рассказать? Тебе тогда нужна будет кепка с тремя козырьками.
– Зачем.
– Один глаза от солнца защищать, а два других, чтобы лапша на ушах не скапливалась.
– Вот, надо с ним встретиться, поговорить.
– Ох, не нравится мне это. Немцы командиров Красной армии не жалуют, а пограничников тем более, они же вроде как под комиссариатом. С чего бы они такого человека на службу взяли?
– Так, может, они и не знают, кто он.
– Думаешь, совсем тупые?
– Но ведь это шанс.
– Подожди, подумаю.
Проще всего, конечно, проверить самому – пускать на такое другого, как-то не по-человечески. Но эту сентиментальность и игру в благородство надо давить. Я командир, а значит, всё одно буду посылать людей на опасные дела или вообще на смерть. Потому тут надо с умом. Если это провокация гестапо, то Аня попадает под удар, даже в случае самого факта встречи. Но это если этот пограничник пробует наладить связь только через неё. Даже если это пока и так, то стоит обождать, возможно, он попробует через других. Тогда если с ним встретиться не на его условиях, а, например, зайти к нему домой и не упоминать, от кого, то есть шанс Аню не засветить. Будет ли он тогда говорить откровенно? Если немецкий агент, то пойдёт на контакт, а если подпольщик, то, скорее всего, пошлёт. Вот если пошлёт, а связной уйдёт без проблем, тогда можно попробовать навести контакты.
– Как они говорили, о чём, что Анна ему пообещала?
– Встретились на улице, зашли к Ане…
– Прямо сразу с улицы? Почему?
– Он ей дядька двоюродный, по матери.
