Гроза раздосадовала не столько молодоженов и придворных, сколько многочисленных посетителей парка, съехавшихся — как оказалось, напрасно — отовсюду, чтобы посмотреть на огненную феерию. Юной же новобрачной предстояло выдержать церемонию принесения присяги ее новым двором. К счастью, лично ей приносили клятву верности в основном «начальники служб» — главные интенданты, старшие конюхи, старшие горничные и т. п., иначе ей пришлось бы до утра принимать уверения в преданности ее особе. Ибо прислуги в штате состояло поистине бессчетное количество: горничные и кастелянши, привратники для каждой двери, лекари и аптекари, судомойки и полотеры, не говоря уже о кухне, где помимо поваров было занято невероятное множество слуг, начиная от водоносов и истопников и завершая точильщиками ножей. Собственный штат придворных и прислуги имели также принцы крови, так что Версальский дворец всегда кишел людьми, эффективно управлять которыми было практически невозможно. Ежегодно содержание дворца обходилось в кругленькую сумму, причем значительная часть денег вылетала буквально на ветер; на кухню, например, продуктов поступало в несколько раз больше, чем требовалось, и часть их успевала испортиться еще до приготовления; оставшиеся нетронутыми после королевских обедов блюда либо выбрасывались на помойку, либо распродавались слугами в соседние трактиры. Когда в будущем Марию Антуанетту станут упрекать в бездумных и безумных тратах, не в оправдание, но в объяснение, наверное, придется вспомнить, что манера «швырять деньги на ветер» существовала при Версальском дворе задолго до появления там австрийской принцессы и была чрезвычайно заразительна.
Одна многолюдная церемония сменяла другую. В Зеркальной галерее и в примыкающих к ней апартаментах расставили игорные столы, и король пригласил двор «на игру». В этот раз игра стала предлогом, дабы дать возможность подданным поглазеть на убранство дворца и полюбоваться на молодых супругов. В те времена вход в Версаль был открыт каждому, кто одет прилично; мужчинам предписывалось иметь шпагу и шляпу; впрочем, шпагу и шляпу всегда можно было взять напрокат у входа во дворец или в парк. Современники писали, что из-за множества темных закоулков и переходов некоторые бродяги, раз проникнув во дворец, ухитрялись жить там неделями, пока их наконец не обнаруживал дворцовый караул и не вышвыривал вон.
Волнующая церемония завершилась, и Мария Антуанетта, ставшая «настоящей дофиной Франции», снова нырнула в людское море, где чувствовала себя как рыба в воде. Природа словно создала ее быть королевой: благородная красота, величественная походка, горделивая осанка внушали всем неизъяснимое почтение. Несмотря на волнения и усталость, она держалась с достоинством, всем улыбалась, была исключительно приветлива и сумела завоевать сердца не только короля и придворных, но и всех французов, что прибыли в Версаль приветствовать ее. Всех, кроме собственного супруга, продолжавшего отмалчиваться или отделываться незначительными репликами.
