Но если в остальной Европе революционные настроения выразились в республиканских и демократических требованиях, то в России они обернулись нигилизмом и терроризмом.
Размах этих крайне левых движений был потому столь широк, что реформы Николая I в основном касались императорских владений, где участь крестьян им была несколько облегчена. Основная же масса крестьян, неподвластных императорской короне, еще горше воспринимала то тяжелое положение, в котором ее оставили. На одной из карикатур того времени изображены помещики, играющие в карты. Ставка у них — связка сапог крепостных. В «Мертвых душах» Гоголь показывает русских крепостных в тенетах бюрократии, позволявшей бесчестным владельцам продавать умерших крепостных, пока их смерть не занесена в реестры, спекулянтам, в свою очередь перепродававшим их.
Такой мужик, по выражению А. Герцена, «беднее бедуина, беднее еврея — у него ничего нет, на чем он мог бы примириться, что бы его утешило. Может, в этом-то и лежит зародыш его революционного призвания». И за этого мужика сражаются царизм и революционеры.
Преемник Николая I Александр II (1855–1881 гг.) прекрасно это понимает: ему удается убедить помещиков, что «проведение реформы сверху, а не снизу» в их интересах. Указом 1861 года он отменяет крепостное право как по соображениям человечности, так и для того, чтобы предотвратить новый крестьянский бунт, как во времена Пугачева. Крестьяне могли стать действительными хозяевами обрабатываемой ими земли при условии выплаты ее стоимости в рассрочку государству, которое само возмещало плату за землю ее владельцам. Для крестьян это оказалось непосильным бременем. И тем не менее Александра II называли царем-освободителем.
Он пошел также на уступки просвещенному обществу: ослабил намордник на печати, содействовал развитию образования и на территории собственно России предоставил зачатки самостоятельности собраниям представителей, так называемым земствам, при непременном условии, что они будут заниматься только вопросами местного значения.
По сравнению с прошлым это было немало.
Россия — первое полицейское государство в истории
[2]Ожидания просвещенного общества — дворян, чиновников и интеллигенции — оказались обманутыми. Ведь образованные люди могли сравнивать свою судьбу с судьбой людей в западных странах, где, несмотря на годы реакции (1815–1830 и 1850–1870 гг.), граждане Англии, Франции, Пруссии или Пьемонта имели парламенты и пользовались политическими свободами. Безусловно, начинания Александра II могли бы открыть путь к такой форме народного представительства, которое не ограничивалось бы местными проблемами. Однако этого не произошло, ибо дальнейшая эволюция была парализована непримиримой позицией части земельной аристократии, враждебной проведению реформ, новым восстанием в Польше в 1863 году, сопротивлением некоторых министров и нерешительностью самого царя.
