После обеда он снова принимал посетителей или работал до половины четвертого и отправлялся на прогулку, чтобы вернуться к чаю, который подавали точно в половине шестого. За чаепитием он читал русские газеты разных направлений, императрица читала английскую прессу. С 6 до 9 вечера снова различные аудиенции. Ужин всегда проходил торжественно, после ужина царь принимал премьер-министра. И снова появлялся дворцовый комендант. Зимой перед сном совершались прогулки на санях; посты охраны выставлялись с девяти часов вечера. На задок саней, запряженных парой лошадей, вставал шталмейстер; следом ехали остальные. Для этого случая Николай надевал фуражку полка императорских стрелков с крестом. Возвратясь во дворец к одиннадцати часам, Их Величества пили чай, и Николай читал вслух. Он очень любил такие чтения; прилично знал русскую литературу, читал, например, «Записки охотника» Тургенева или «Петра и Алексея» Мережковского. Когда же его дочерям исполнилось по восемь или девять лет, читал по-французски «Мещанина во дворянстве» или «Тартарена из Тараскона».
В полночь у входа выставляли караул: запрещалось говорить или чихать, чтобы не разбудить государя или государыню. Перед сном Николай делал записи в своем дневнике.
За исключением тех дней, когда Николай II ездил на охоту, он уделял государственным делам, включая чтение газет, два или три часа в день.
Но что он, собственно, знал?
«Живя в царскосельском уединении, — писал граф А. Половцов, — только отрывками узнаешь о том, что делается в руководящих судьбой отечества сферах. Принципиального, обдуманного, твердо направленного нет ни в чем. Все творится отрывочно, случайно, под влиянием момента, по проискам того или другого, по ходатайствам вылезающих из разных углов искателей счастья. Юный царь все более и более получает презрение к органам своей собственной власти и начинает верить в благотворную силу своего самодержавия, проявляя его спорадически, без предварительного обсуждения, без связи с общим ходом дел».
Все зависит от предложений, которые выдвинут императрица, великие княгини или всякие «интриганы», заполняющие двор. В самом деле, если справиться в «Табели о рангах», в 1900 году насчитывалось более сорока великих князей и княгинь, не говоря уж о сотнях представителей высшей знати, толпившихся в покоях императора и императрицы. Можно найти перечень этих лиц в Памятной книге, своего рода «Кто есть кто» императорского двора, выходившей каждый год и ожидаемой с нетерпением и любопытством. В этой книжице маленького формата, в 780–800 страниц, на бумаге с золотым обрезом печатались также календарный перечень праздников, приемов, тезоименитств и общие правила этикета. Жемчужина русского издательства, не превзойденная до сих пор по качеству печати, она, очевидно, была настольной книгой императорского двора.
