В 1915 году, опасаясь, что он станет более популярным, чем сам царь, и подчиняясь настоянию Александры, Николай II снял его с поста главнокомандующего. В 1917 году, находясь в заключении, царь упрекал его в том, что он присоединился к командующим армиями, которые требовали его отречения. На самом деле великий князь высказал такое мнение, когда отречение уже произошло.
К последней ветви — Михайловичам — прежде всего относился великий князь Николай Михайлович, выделявшийся своим интеллектом и эрудицией среди остальных членов семьи Романовых, известный историк Александра I; его значительно больше интересовали научные дискуссии во Французском институте, чем интриги при дворе в Санкт-Петербурге. Он тайно сочувствовал парламентаризму французского толка. При дворе его считали свихнувшимся, не представлявшим, правда, особой опасности.
Его братья Сергей и Георгий не играли особой роли, как и Александр, прозванный Сандро, — друг детства Николая, мемуары которого «Когда я был великим князем» освещают теплым светом личность Николая II. Он хранил любовь к Николаю-юноше и тщетно пытался открыть глаза Николаю-царю на эволюцию века. Не кто иной, как Сандро разделял идеи своего старшего брата Николая, но он не хотел, чтобы для царя главенствующей над всем остальным оставалась «семья», чьи обычаи и законы царь чтил больше, чем императивы политики. Всякий раз, когда Александр пытался вмешаться, Николай относился к нему не как к остальным великим князьям и даже не как к старому другу, которому доверял, а как к маленькому мальчику, с которым он играл в детстве в Ялте.
Все должно быть подчинено семейной иерархии.
Николай II объяснял Александру, что на протяжении трех веков его предшественники требовали, чтобы их родственники избирали военную карьеру, и сам он не намерен порывать с существующей традицией. Он не позволит ни своим дядям, ни своим двоюродным братьям вмешиваться в дела правительства.
Другой принцип, которому следовал Николай II, — разделение властей. Два примера показывают достаточно хорошо, как он руководствовался этим принципом.
Его дяди отличались властностью, категоричностью суждений, и Николай относился к ним со страхом. Они были для него братьями его отца, и он, император, подчинялся им. Их советы были равносильны приказам, а навязывали они их всем своим весом. Адмирал Алексей Александрович весил 250 фунтов; генерал Николай Николаевич был ростом 1 метр 95 сантиметров; Сергей и Владимир Александровичи выглядели не столь внушительно, но были также требовательны и властны.
