Королева в переливчатом платье цвета морской воды и фрейлина в приличествующем, пышном туалете, обе под вуалями, которые, впрочем, уже никого не могли ввести в заблуждение, - вся площадь пялилась! - проследовали за замковую стену, а оттуда через переходы и восточную часть парка к казармам.
В душе Тейт закипала злость. Еще ни разу за все время своего пребывания в королевстве Синего орла она не бывала так рассержена, взволнована, унижена, расстроена. Она старалась, как могла себя успокоить: все обойдется, кончится ярмарка, приедет король, жизнь войдет в свое скучное, застойное, вонючее русло. Дамьен уймется, перестанет приставать, трое закадычных любовников: король, шут и Анаис займутся собой и своими мелкими пакостями.
А Тейт повеситься на дворцовых воротах.
Называется, успокоилась! Бушевавшая внутри ярость в любой момент могла вырваться наружу.
Как только они попали в восточную часть парка, королева отослала гвардейцев. Предполагалось, что женщинам за стенами замка ничего не грозит. Вот и прекрасно: можно минутку посидеть, передохнуть, иначе она вообще не сможет разговаривать с благородным рыцарем, пуще того, огреет его первым, что попадется под руку.
Утонченные, развращенные, пресыщенные и высокомерные придворные, а так же сам венценосный супруг, честно говоря, вообще еще пока не представляли, на что способна их королева.
- Ваше Величество, - произнес рядом голос Тамарис с некоторой робостью. - Тут рядом бьет ключ. Принести Вам водички?
- Да, - выдохнула Тейт. - Я очень плохо выгляжу? - спросила она, попив.
Зубы уже не стучали о край ковша, руки не тряслись, побелевшие пальцы опять стали нежными и розовыми.
- Простите, Ваше Величество. Мне показалось, еще миг и вы меня убьете.
- Тебе показалось. А убить мне хотелось совсем не тебя. И сейчас еще хочется. Но, кажется, я уже могу собой владеть. Поднимайся. Мы идем навестить, занедужившего командира гарнизона.
Флигель, в самом деле, прилепился к казарме одним и выглядел бугристым наростом на боку ладного хоть и давно не крашеного здания.
Тамарис свернула к высокому крылечку, поднялась и без стука распахнула дверь. Они оказались в узеньком коридоре. Еще одна дверь и женщины вошли в довольно просторное помещение, в углу которого стояла широченная, совершенно не рыцарского вида кровать. Тейт почему-то казалось, что воины и дома должны спать на походных койках. Посередине комнаты присутствовал стол, возле которого валялся стул с отломанной ножкой. Спертого, провонявшего перегаром воздуха не высвежало даже открытое окно, забранное снаружи толстой решеткой. Под ворохом покрывал на кровати проступали очертания человеческого тела.
