Струганное дерево пронзительно пахло свежестью. Ловкий подмастерье, раздетый по пояс, светящийся выпуклыми потными мышцами легко соскочил на землю, поднырнул под настил, вылез с другой стороны, подпрыгнул, как взлетел, чтобы очутиться в центре помоста. Тейт не сразу даже сообразила, что это он перед ними красуется. Так и стояла, с удовольствием глядя на простую красоту ловкого человеческого тела. Но спохватилась, отошла в сторону. Ей показалось, фрейлина косится на нее с презрением. Ловкий парень заметил внимание высокородных дам, прошелся колесом по настилу и бросил в сторону Тамарис воздушный поцелуй.
- Ой! - Фрейлина догнала королеву, - простите, Ваше Величество. У нас в замке работал юноша, - заторопилась она, - очень похожий. Я была еще совсем маленькая, бегала на него смотреть. Он не замечал, а если и замечал, не обращал внимания. Не осуждайте меня, пожалуйста.
- Не волнуйся. Я сама на него засмотрелась. Мне даже показалось, что ты меня осуждаешь.
Они не сговариваясь прыснули. Гвардейцы толпились у вывески, которую вкапывали у развеселого желтого с красным балагана. На ней красовалась жуткая физиономия. Тут за некоторую плату желающие могли посмотреть коллекцию уродцев.
- Что, вот это, - королева указала на физиономию, - завтра будет тут бродить и пугать народ?!
- О, нет, нет. Они же восковые.
- Это куклы?
- Неужели вы раньше такого не видели?
- Представь. И не думаю, что сие зрелище доставит мне удовольствие. Хотя...
- Что, Ваше величество?
- Любопытно, аж плакать хочется.
Охрана между тем, что-то громко обсуждала. Тейт прислушалась. Цены в палатке предполагались такие, что посетив один балаган, небогатый гвардеец мог себе спокойно отказать во всех остальных радостях ярмарки. Тейт давным-давно предлагала королю прибавить жалованье гвардии. Тот только отмахивался, дескать, и так большая честь, что сыновей мелких дворян допускают во дворец. Пусть сами выкручиваются. Кое-кто действительно изобретал себе доход. Прибыльным, например, считалось быть постельничим у стареющей аристократки. Дел на комариный чох, а платили неплохо. К тому же всегда оставалась возможность сослаться на служебную необходимость и покинуть спальню, если становилось совсем невмоготу ласкать морщинистое тело.
- Фуск, - позвала королева одного из гвардейцев. - Скажите, сколько осталось всего человек в гарнизоне?
- После отъезда короля?
- Да.
- Двадцать два, не считая бар Реара Гуго.
Так мало! - ошарашено подумала королева. Случись что, их сметут и не заметят. Чтобы прервать затянувшуюся паузу она спросила:
