Сослагательное наклонение | страница 4



Филиппов пришёл поговорить о некоторых своих идеях по совершенствованию производства. Николай Петрович дал ему высказаться, однако сам не слушал его. Его мысли были плотно заняты недавним разговором с Голубевым, поэтому ему было ни до чего и ни до кого. Но очень не хотелось, чтобы это было заметно, поэтому Николай Петрович сделал вид, будто внимательно слушает своего собеседника. Однако в какой-то момент Филиппов заметил, что его слова пролетают где-то мимо.

– С вами всё в порядке? – спросил он.

– Да, а почему вы спрашиваете?

– У вас какой-то задумчивый вид, мне кажется, вы совсем не слушаете меня.

– Нет, нет, вы ошибаетесь, я вас внимательно слушаю, продолжайте, – слегка раздражённо ответил Евстафьев.

Филиппов продолжил, однако чувство, что его не слушают, не покидало его. В конце концов Геннадий Васильевич нашёл предлог прервать себя, сказал, что продолжит в другой раз, извинился и ушёл. «Что с ним такое сегодня? Надеюсь, нас не ждет какой-нибудь производственный подвиг», – подумал он про себя.

Он вышел из кабинета. В приёмной секретарь набирала какой-то текст.

– Сегодня утром случайно не звонили из главка? – спросил он секретаря.

– Нет, не звонили?

– А из обкома?

– Тоже нет, – незамедлительно ответила секретарь.

«Что же, надеюсь, нас не ждут большие потрясения», – сказал он про себя и удалился в свой кабинет.

Николай Евстафьев снова остался один в своём кабинете. И снова мысли стали переполнять его. Ему вдруг стало любопытно конкретное содержание этих мемуаров. О чём может писать отставной генеральный секретарь ЦК КПСС? Хотя он и не решился открыто и откровенно ответить Голубеву, когда тот спросил его про восхищение Горбачёвым, всё-таки он всегда симпатизировал бывшему генсеку. Он почти полностью разделял его политику и сожалел о его скорой отставке. Более того, он питал большие надежды на Горбачёва и искренне верил, что эта отставка пошла скорее во вред и что Советский Союз ожидал бы значительный скачок вперёд, если бы он проработал на этом посту больше. А то руководство партией и государством, которое пришло на смену, явно слабее. Подобных надежд он более не питал. Однако, как убеждённый коммунист и верный слуга партии, он заставлял себя верить в добровольную отставку Горбачёва и в ту критику, которой подвергли некоторые его решения на XXVIII съезде КПСС. По этой самой причине он старался отогнать от себя это любопытство.

В этих размышлениях он провёл весь день. Работа мало занимала его внимание. Но и дома мысли не отпускали его. Его жена Елена почти с порога заметила это.