Что касается упоминавшейся отцом дос Сантосом сварливости этих женщин, она могла стать результатом простой профессиональной ревности; однако его заметки о царице носят весьма информативный характер. Ее положение, безусловно, не соответствовало тому, которым пользовались владычицы азиатских амазонок, и скорее напоминает положение священной жрицы-царицы, жизнь которой посвящена богам, если не приносится им в жертву. Предполагаемое отношение к ней соседних вождей, стремившихся находиться в мире с ней и считавших за честь защищать ее владения, достаточно определенно подтверждает эту точку зрения. Отец Альварес рисует менее приятную картину, однако его изображение ближе к классическим образцам. С другой стороны, примерно двадцати лет, прошедших между написанием обоих отчетов, могло вполне хватить на перемены, в особенности в отношении достоинства правительницы. Португальский священник, знаменитый дон Жоао Бермудес, патриарх и пресвитер (patriarch), посланный с религиозной миссией в страну пресвитера Иоанна, скорее подтверждает версию дос Сантоса, так как и он, описывая провинцию женщин, расположенную возле Дамуте, говорит, что «царица этих женщин не знает мужчины, и благодаря этому почитается среди них как богиня». Этот достойный патриарх категорически утверждал, что племя обязано своим происхождением царице Савской. Однако его склонность к догматическим комментариям, излишняя жажда чудес, проявившаяся, например, в красочных описаниях различных животных, в частности, грифов, способных поднять буйвола и улететь, держа его в когтях, вызвала уничижительную оценку трудолюбивого Сэмюеля Парчеса (Purchas), знаменитого собирателя и переводчика описаний путешествий. Сей достойный издатель, пылко осудив сказочные вымыслы и их авторов, добавляет с ноткой истинно философского сомнения: «И, тем не менее, Африка полна редкостей, и некоторые из них, кажущиеся нам невероятными, вполне могут существовать на деле». Лица, принадлежащие к нынешнему поколению, сумели доказать это неоднократно, — хотя и не во всем, что относится к тайнам Черного континента.
На первый взгляд, от упомянутых областей возле Белого Нила до побережья Гвинеи кричи, не докричишься, однако, как мы уже видели, они принадлежат к цепи водных путей, позволяющих пересечь континент. И на западной оконечности этого пути мы находим заметные следы общества амазонок, существовавшего, но меньшей мере, несколько столетий назад. В то время как отец Альварес описывал управляемое женщинами государство, в котором женщины исполняли функции воинов на востоке континента, д'Арно и другие оставили нам свидетельства существования женских гвардий в странах Верхнего Нила, а более ранние путешественники рассказывают нам о войсках амазонок в Конго и Гвинее, причем последняя, похоже, является как раз тем самым районом, о котором писал Диодор Сицилийский. Первое отчетливое свидетельство существования женщин-солдат в Мономотапе было оставлено Пигафегой, а дагомейские амазонки привлекли к себе внимание исследователей в 1703–1730 годах. Последним, кто уделял некоторое внимание дагомейкам, был М. Фуа (М. Foa), в 1890 году сообщивший о многочисленных особенностях жизни в этой стране и нравах женщин-солдат, проявленных в столкновениях с французами, которым командовал генерал Додд. Он утверждает, что женское войско было организовано только в самом начале девятнадцатого столетия, когда Гезо (Gezo) организовал женскую армию, чтобы избежать судьбы своего брата Адмозана (Admozan), низвергнутого с престола народным восстанием. Подобное утверждение, конечно, является ошибочным, поскольку сообщения европейских путешественников восходят к началу восемнадцатого столетия, когда эта гвардия уже успела сделаться старой и привычной чертой общества. Гезо на деле просто явился реформатором, а мы мимоходом можем отметить любопытное имя его низвергнутого брата, как бы связывающее нас с берберами, обитающими на севере континента, и кафрами
