Золотой век амазонок | страница 46
Любопытные рассказы о таких «женских народах» неожиданным образом сохранили нам народные предания, вне сомнения, благодаря сарматам и их обычаям, обычаям потомков савроматов Геродота и Плиния. В своей «Естественной истории» Плиний говорит, что за рекой Танаис, то есть к северо-востоку от нее, обитали Савроматы Гинеко-кратумены («Савроматы, подчинявшиеся власти женщин»). Похоже, что подобное название скорее указывает на матриархальную форму правления, а не на старинное, лишенное мужчин государство амазонок, и, скорее всего, оно было сочинено самим Геродотом, чьему рассказу о савроматах мы уже уделили некоторое внимание. Необходимо помнить, что этот народ представлял собой колонию, основанную теми немногими амазонками, которых Геракл отправил в Греции, однако по пути, заметив слабость охраны, они восстали и направили корабли на северное побережье Черного моря. Правление цариц вполне соответствовало обычаям древнеславянского народа, и в повести Плиния мы обнаруживаем нечто большее, чем простое смешение власти женщин-цариц и мифического матриархата. Мы даже можем не обращать внимания на мнение некоторых специалистов, полагавших, что слова «управляемые женщинами» не следует воспринимать буквально, а понимать как эпитет, адресованный порабощавшим женщин соседям сарматам, допускавшим участие женщин к самым почетным среди них занятиям — спорту и войне.
Древняя география региона весьма запутана не только потому, что граница между Европой и Азией постоянно перемещалась, но и благодаря куда более волнующему фактору — природным топографическим изменениям. Внутренние моря сократились в размере, реки изменили русла, болота высохли. Что касается Танаиса, считавшегося границей между Европой и Азией, то он идентифицировался с Доном, вытекающим из расположенного в далекой Тульской губернии Иван-озера и тек на юго-восток, потом на юго-запад, далее в Азовское море (прежнее Мсотийское озеро, некогда уходившее на восток много дальше, чем сегодня). Некоторые из географов отождествляли Танаис с Донцом, поворачивающим на юго-запад над Харьковом и сливающимся с Доном невдалеке от Азовского моря, однако они едва ли правы. Что касается сарматов, этот народ явным образом мигрировал на запад, дав начало славянам, распространившимся по территориям нынешних России, Польши и Богемии. Это во многом объясняет сохранение как самой легенды, так и обычаев. Еще в восемнадцатом столетии в России существовали женские общины; косвенным образом об этом свидетельствует Джордж, лорд Макартни, выполнявший деликатные обязанности британского посланника в Санкт-Петербурге с 1765 по 1767 год. Описывая казаков вообще, он упоминает казаков запорожских, которых, по его словам, насчитывалось 30 000 человек «собранных из всех национальностей и живущих в особенном обществе, в которое не допускались женщины. Они представляют собой нечто вроде амазонок мужского пола, в определенное время года собирающихся на некоем днепровском острове, и по соседству от него, где они встречаются с зависящими от них женщинами». Посланник утверждает, что запорожцы придерживаются самых примитивных и дикарских обычаев. Девочки оставались со своими матерями, а мальчики, после достижения определенного возраста, присоединялись к мужчинам, воспитывавшим их как охотников и воинов. Учитывая все обстоятельства, подобный образ жизни кажется много более естественным, чем это показалось достойному ирландцу, чьи описания местных обычаев не следует принимать слишком серьезно, ибо они представляют обыкновенный глянец, наведенный с высшим невежеством на лишь отчасти понятные обычаи.
