Уже не сытая кошка, а разъяренная пантера отдала свое приказание.
И принц подчинился, ощущая и унижение, и восторг от такой колдовской игры.
– Я сделаю так, что ты запомнишь эту ночь навсегда. Хотя в этот раз ты не будешь повелителем, ты будешь самым послушным подданным… Нет, лучше, если ты станешь рабом!
Услышав это слово, он едва не подскочил на месте.
– Лежи спокойно, раб… Иначе вместо ласки ты получишь дюжину плетей… Две дюжины….
И острые коготки скользнули по низу живота принца.
– О да, – с удовлетворением в голосе сказала девушка, – ты понял, за что ты можешь быть наказан. Молчи же и терпи – сейчас я твоя госпожа.
Его руки были свободны, но у него появилось ощущение, что это не продлится долго; он обнял ее груди, натягивая ткань платья. Белль едва слышно застонала, но не отстранилась.
– О коварнейшая… И тебе ведома страсть… – проговорил принц, касаясь вмиг затвердевших сосков.
– Ты своими прикосновениями, мой повелитель, умеешь распалять мгновенно.
Шахрияр не услышал в этих словах ни подвоха, ни лести. Однако он с удивлением увидел, как одеяние девушки почти мгновенно испарилось, исчезло, явив его взору изумительное тело, знающее все, что должна знать женщина, жадная до плотских удовольствий.
Белль позволила ему насладиться зрелищем, но потом отвела его руки.
– А теперь, мой покорный раб, позволь мне делать с тобой то, чего хочется мне. Клянусь, я не буду тебя наказывать без крайней нужды.
Она коснулась его губ сначала своей грудью, а потом животом; ему мучительно хотелось поцеловать ее соски, но она лишь дразнила, уворачиваясь от его рук. Затем она взяла руки принца своими и резким движением запрокинула их за голову.
– Вот так… Теперь правильно.
Вновь наклонившись, Белль заскользила горячими губами по его рукам – по внутренней поверхности предплечий, по крутым мышцам, вдоль подмышек…
Шахрияр не мог поверить, что это происходит наяву.
– Ты добиваешься моей смерти, прекрасная…
Девушка улыбнулась в ответ – движение ее губ он скорее угадал напрягшейся от возбуждения кожей.
– Может быть… Однако не каждому повезет умереть от ласк, – проговорила она, принимаясь за его левую руку. Шахрияр изогнулся в ответ на ее изощренные ласки. Когда же через несколько нестерпимо долгих мгновений она спустилась к средоточию его желания, он застонал от невыносимого наслаждения.
– Нет, – проронила Белль, вновь проведя острым ноготком теперь уже по внутренней поверхности его бедра. – Раб все же должен быть привязанным…
