С мамой у архимандрита Иоанна были чрезвычайно трогательные отношения, и благодарственную память о ней старец пронес через всю жизнь. Когда ему было 94 года, чудом нашлась утерянная фотография Елисаветы Иларионовны – отец Иоанн принял ее с большим волнением.
Иван Крестьянкин рано приобщился к церковной жизни, с 6 лет на нем были обязанности церковного пономаря. Настоятель церкви отец Николай брал Ивана на обходы своих прихожан для совершения треб. От отца Николая Иван Михайлович получил первые уроки священнической мудрости. Однажды настоятель и юный пономарь пришли в дом прихожан на поминальную трапезу. Была пятница, мальчик держал пост, а на столе стояла скоромная пища. Ваня не стал есть, сославшись на нездоровье. Огорченные хозяева дома вдруг догадались о причине отказа и до конца трапезы пребывали в смущении. На обратном пути отец Николай простыми словами объяснил ученику, что Божия истина не в букве, а в духе: «Ты думаешь, Ваня, что я забыл, какой ныне день? Нет. Но и я, и ты знаем благоговение хозяев, и то, что произошло, это не презорство, не нарочитое забвение устава Церкви, а ошибка, которую следовало покрыть любовью».
Однажды после исполнения требы прихожанка храма дала незаметно Ване конвертик – для священника и пономаря. Когда отец Николай спросил, отблагодарили ли Ваню, мальчик протянул ему конвертик. Священник заметил, что его мзда отдана Ване, но вернул мальчику все подношение. Дома Елисавета Иларионовна поняла ошибку и растолковала Ване, что отец Николай отдал ему не только свои деньги, но и явил пример благородства.
От отца Николая старец Иоанн навсегда усвоил: непрестанная невидимая молитва за ближнего и явленная кроткая, искренняя любовь по отношению к ближнему есть главный священнический труд. Своих духовных чад он просил четко разделять суетные заботы и заботы сердца. Когда в церкви возник острый спор о возможности получения верующими паспортов, идентификационных кодов, удостоверений – старец Иоанн назвал эти вопросы второстепенными: «Не этого надо бояться!»
Я встречал немало православных священников и мирян, но, кажется, ни в одном из них… не проявилась с такой полнотой и силой глубочайшая сущность христианства, выраженная в простых словах: «Бог есть любовь». Любовь к Богу и к людям – вот что определяло все его поведение, светилось в его глазах, вот о чем говорил он весь, летящий, устремленный вперед…
Духовный сын о. Иоанна
Владимир Кабо
